— А кем были рабочие в девятьсот пятом, — возражал Омелин, — и в семнадцатом. Кто стал становым хребтом революции и Гражданской войны? Чёрные кепки и серые шинели! Рабочие, солдаты и моряки. И все они, все, такие же вчерашние крестьяне, как те, кто приходят к нам что ни день.
— Вот только ты забыл, Андрей, — напомнил ему Кутасов, — что сейчас совсем не та война, что была в семнадцатом. Тогда рабочему винтовку в руки дал, а уж в цепи ходить и окапываться он сам учился. Сейчас же у нас всё сложнее. На подготовку более-менее сносного солдата-новобранца нужно не меньше двух месяцев, чтобы он научился из мушкета стрелять да в строю ходить. Противостоят же нам умелые и опытные ветераны Семилетней войны, Русско-турецкой, давители Барской конфедерации. С казаками, конечно, проще, но им полного доверия нет, сам понимаешь, не тот класс.
— Ты слишком пессимистичен, Владислав, — перебил его Омелин.
— А ты, Андрей, похоже, ослеплён победами и притоком рабочих, — брякнул кулаком по столу Кутасов. — Раскрой глаза, Андрей! Сейчас переломный момент, нам предстоит историю менять. И наша главная задача сейчас уговорить Пугачёва идти на Москву, а не поворачивать к Дону. Да и Михельсона не стоит сбрасывать со счетов. Как бы то ни было, а его корпус вполне может нанести нам поражение.
— Михельсона разобьём, — твёрдо заявил Омелин, — со свежими батальонами с Южного Урала, разобьём. А вот с Пугачёвым будет сложнее. Тут всё будет зависеть от потерь, особенно среди казаков, понесённых в сражении с ним.
— Вот теперь тебя люблю я, — процитировал Кутасов с улыбкой. — Правда, тогда у Пугачёва казаки были единственной силой, кроме них были кто — рабочие с заводов да крестьяне с дрекольем. У нас же есть рабоче-крестьянские батальоны, они — основная сила нашей армии, как ты там сказал, становой хребет революции. Значит, на них нацелит атаку Михельсон, а они могут и не выдержать удара кавалерии. Как бы то ни было, половина из них воевала только с гарнизонными войсками, пускай и с границы с казахами, но до настоящей линейной пехоты им далеко. Вторая же, вовсе необстрелянные новобранцы. Потери могут быть, а, к чёрту, какие политесы между нами, и будут большими! И вообще, про штурм Казани не забывай. Потери ведь и там будут. Воевать нам будет очень тяжко.
— Для того нас сюда и прислали, — напомнил ему комиссар. — Со своей стороны я с политработниками обеспечу должные настроения в армии. С шапкозакидательством будем бороться всеми силами, думаешь, я этих настроений не замечаю?! Вполне, вполне. Проведём работу.
