– Тогда, может быть, погуляем в саду? Там так красиво, когда всходит луна.
– С удовольствием. – Он смотрел, как она поднимается, как легкая ткань натягивается на груди, складками ложится вокруг бедер. И понимал, что следующий шаг за ним. – Но как мы с этим справимся? – Раскатистый, глухой тон выдавал смятение, не свойственное этому самоуверенному человеку. – Ты должна мне помочь.
– Ничего мудреного. Я просто возьму тебя под руку, вот так. – Она скользнула рукой под его локоть и опустила ладонь на запястье. И в первый раз улыбнулась. Чарующей улыбкой, перевернувшей ему душу.
Сад Джорданы был настоящим оазисом – изобилие цветов и вьющихся по стенам растений. Воздух пьянил ароматами, и она их безошибочно различала.
Остановилась у невзрачного, но очень пахучего растения и сорвала длинный стебелек.
– Для Кэсси, – объяснила она, снова находя его руку. – Она обожает "четырехчаснички".
С того мгновения, когда она отпустила его руку, он гадал, каково это – отрезать себя ото всего и окунуться во мрак. Для этого, должно быть, нужно особое мужество. Каждый день требует мужества. И веры – в себя, в свои возможности, в тех, кто рядом с ней. Когда ее рука снова прикоснулась к нему, он почувствовал эту веру и показался себе жалким по сравнению с ней.
– Что… – Голос изменил ему, он прокашлялся и постарался взять себя в руки. – Что такое "четырехчаснички"?
Джордана рассмеялась. Серебристый звук разнесся по саду.
– И правда, звучит словно кличка. Но им очень подходит это название – цветы раскрываются ранним вечером. Я не проверяла, ровно ли в четыре часа, но, во всяком случае, близко к тому. Кэсси любит смотреть, как они открываются и закрываются. Они не особенно красивы, зато запах чудесный.
– Похожи на сорняки.
– Многие так считают. Садовник все время ворчал, когда сажал их. И строго предупреждал, что они заполонят весь сад, они и вправду буйно разрослись, в этом уголке особенно. Но запах стоит того. – Она шла в ногу с ним. – А какие в Шотландии цветы?
Патрик сказал единственное, что знал:
– Красивые.
– И все?
– Все, что я о них знаю.
– Тогда расскажи о Шотландии то, что тебе кажется интересным.
Они шли все дальше в глубь сада, и Патрик говорил о Шотландии, подыскивая слова, чтобы она смогла понять. Он остро ощущал движение ее тела рядом со своим, прикосновение ее груди, когда она теснее прижималась к нему, поглощенная рассказом.
– Должно быть, чудесно, – дослушав до конца, сказала она. – В мире так много прекрасных мест.
