Она еще раз возблагодарила Бога, что Кати далеко, на Амазонке, и что Джону сегодня вряд ли принесли в больницу утренние газеты.
Даже если он пришел в себя.
Добравшись до больницы, она, впрочем, убедилась, что этого не произошло.
Он впал в кому.
Это известие повергло ее в глубокую депрессию, несмотря на заверения врача, что хотя коматозное состояние и представляет некоторую опасность, больной может выйти из него в любой момент. Доктор просидел с ней не меньше двадцати минут, может, полчаса. Ей показалось, что она теряет рассудок, потому что за все это время не поняла ни слова из его профессиональной речи. А ведь она читала когда-то книгу Робина Кука «Кома». Там рассказывалось, что у находящихся в коме больных брали органы для пересадки, так что никакие речи не могли ее утешить.
Всю первую половину дня она просидела у постели Джона, держа его за руку и разговаривая с ним, поскольку медсестры убедили ее, что ему это полезно. В больнице дежурили полицейские: один стоял за дверью отделения интенсивной терапии, другой, готовый сменить его, расположился в приемной, где было довольно спокойно. Медсестры и полицейские перешептывались, но она не слышала их.
Было около шести, когда она почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной. Стоит уже давно и наблюдает за ней. До нее донесся очень слабый, приятный запах лосьона после бритья.
Этот запах ему подходит, подумала она. Лесной аромат. Терпкий, но не слишком обволакивающий.
Она нисколько не удивилась, когда увидела лейтенанта.
Однако, почувствовав, как слезы наворачиваются ей на глаза, она всполошилась.
— Пойдемте, хватит, — голос его звучал неожиданно мягко, — все не так уж плохо.
Она судорожно сглотнула.
— Для вас. Газеты целиком на вашей стороне. Джон Марсел — чудовище.
— Он еще может оправдаться.
— Может оправдаться, — передразнила она. — Он в коме, а газеты его уже приговорили.
— Он выйдет из комы и защитит себя.
— Да, — неуверенно согласилась она.
— Так в чем же дело? Вы выглядите совсем разбитой. Сдались?
Она резко обернулась и увидела на его лице уже знакомую полуулыбку.
— Вы решили, что он невиновен?
— Нет. А вы решили, что он виновен?
— Нет!
Он пожал плечами:
— Ну что ж, значит, предстоит борьба. А вы к ней, кажется, не готовы.
Она возмущенно подняла бровь.
— Вы выглядите разбитой, — повторил он. — Вчера вечером мне показалось, что вам лет тридцать. Сегодня утром вы выглядите на все сорок.
Энн с интересом уставилась на него.
— Лейтенант, это грубо.
