– А почему сейчас сказали?
– Я же сразу поняла, что вы не врачи. Когда вы в реанимацию к Идрисовой входили и на пороге замерли. Врачи так себя не ведут. Они бы сразу подошли к покойной и посмотрели на нее. Тем более если вы из башкирского хосписа, или он у вас там только строится, я не знаю. Но вы этого не сделали. И еще – вы так поздно задержались. Командированные в нашем учреждении до девяти вечера не задерживаются. Вот я все и поняла.
– Вы не совсем правильно поняли. Я действительно не врач, а психолог. А это мой напарник, он строитель.
– Значит, будет строить, – спокойно кивнула Клавдия Антоновна, – это его дело.
Похоже, она была уверена в том, что правильно разоблачила обоих приехавших.
– Почему же вы молчали столько дней? – поинтересовался Дронго. – Почему все-таки ничего не сказали?
– А зачем? Покойница была женщина с характером, и без меня хватало кому за нее переживать. А Федор Николаевич все сделал правильно. Отправил ее в городской морг и попросил, чтобы там провели вскрытие. Только не всем это понравилось. Сразу начали звонить, ругаться, угрожать. Об этом даже в газете пропечатали. Ну, это наши организовали, мы знаем. И я решила, что не нужно мне встревать в это дело. Спросят – скажу. Не спросят – моя хата с краю. Я не следователь и не врач, я – санитарка. Принеси, унеси, выброси, помой, помоги, отведи. Вот моя задача. А от чего она умерла и почему ее в морг отправили, пусть кому положено думают.
– Удобная позиция, – неприятным голосом заметил Дронго.
– Удобная, – согласилась она, – я поэтому и не встревала.
– Значит, вы были на первом этаже и не слышали, что происходит на втором?
– Я все слышала. Сразу наши собаки завыли. Они ведь беду чуют. И все поняли, что она умерла. Только мы думали, что она во сне умерла от болячек своих. А ее, покойницу, задушили. Видимо, подушкой накрыли и держали.
– Кто это мог сделать?
– Не знаю.
– Мужчина или женщина?
– Могла и женщина, для этого особой силы не нужно. Только подушкой накрыть и прижать. Ее многие не любили, как и нашу «царицу» Тамару.
– Вы говорите про Тамару Рудольфовну?
– Вот именно. Она тоже всех достает.
– В тот вечер в здании хосписа было четверо сотрудников и девять больных, не считая тех, кто был в реанимационных палатах под капельницами. Все правильно?
– Нет, неправильно. Ночью в здании нас было трое: Мокрушкин, Зинаида и я. Четвертого не было.
– Да, верно. Но четвертый был рядом. Ваш сторож Асхат, он был в соседнем здании.
