Наконец Галя выглянула, сказала «здравствуйте», стрельнула в мою сторону живыми, любопытными глазами и убежала.
— Як тэ ягня, — сказала о дочке Матвеевна.
— А это наш новый учитель, — показал на меня Иван Антонович, — вместо Игоря Владимировича.
— На квартире у деда Гришки и у той, у Трофимовны?
— Да.
— Ото у них завсегда учителя стоять.
Теперь, кажется, все было исчерпано, надо было уходить, но Иван Антонович все сидел и мне показывал бровями, что надо сидеть, что самое главное впереди.
И мы высидели это главное.
Матвеевна достала из шкафчика два полотенца и расстелила одно из них на коленях удовлетворенно кивнувшего мне Ивана Антоновича, а второе подала мне.
— Я вам поснидать приготовлю, — сказала она в ответ на мой удивленный взгляд. — Вы ж далеко йихали, устали.
Что-то вроде этого я уже начал подозревать.
— Нет, нет, — наотрез отказался я, — спасибо. Нам некогда.
— Тогда возьмите вот это, — заступила мне дорогу хозяйка, протягивая большую буханку хлеба.
— Да что вы?! Да зачем мне это? — Я был по-настоящему испуган. Должно быть, Галя, которая, судя по ее глазам, совсем не «как тот ягненок», сидит в соседней комнате и прислушивается к этой безобразной сцене. — И Ивану Антоновичу это совсем не нужно! — с нажимом добавил я, видя, что хозяйка передает хлеб рыжему историку.
Но Иван Антонович будто не слышал меня. Он сидел, упрямо потупившись, и, кажется, собирался «снидать».
Я вышел во двор. Насос мой был на месте. Я хотел уехать сразу, но потом решил подождать. Ждать пришлось мне довольно долго. Иван Антонович все-таки «снидал». Вышел он, прижимая к груди буханку хлеба.
— Андрей Николаевич, — сказал он, — вы молодой человек, вы не знаете…
— Отдайте хлеб, Иван Антонович! — Я не смотрел на него: он боялся сейчас меня и почему-то не мог отказаться от этой дурацкой, безмерно унижавшей и его и меня буханки хлеба. — Отдайте!
Он вернулся в хату.
Дальше я с ним не поехал, да он и не звал меня.
1
На учительской конференции я сижу рядом с дочкой моего хозяина, Валентиной Григорьевной. Я уже получил какое-то представление о «специфике» работы в местной школе — принимал экзамены у тех, кто имел переэкзаменовки на осень. «Значит, что? — сказал мне директор перед тем, как мне идти на экзамены. — Какое положение у нас с русским языком, вы уже знаете. Слышали, как говорят местные жители? Ребята у нас тоже так говорят. Бессомненно, на уроках мы проводим большую работу, но и те, кто имеет положительные оценки, и те, у кого переэкзаменовки, пишут не так, как в городских школах. Значит, что я вам могу посоветовать? Возьмите их на свою совесть, а в году будете с ними работать, будете добиваться…»
