Ухо, дыня, сто двадцать пять! | страница 50

Да, но как? Стул был высокий, надо было прыгать. Он сильно оттолкнулся всеми четырьмя лапами, прыжок получился отличный. Теперь он сидел на стуле и мог убедиться, что лесничиха накладывает на тарелки аппетитные клёцки и кружочки жареной колбасы. Только он собрался попросить, чтобы ему дали порцию, как почувствовал, что чья-то рука ухватила его за загривок и подняла вверх. Это был лесничий.

– О-ля-ля! Пимпек! – воскликнул он весело. – Это ещё что? Хочешь сидеть за столом?

Обе девочки в ответ радостно закричали:

– Да, да! Папочка! Пусть он сидит за столом! Он будет есть с нами.

Лесничий, наверно, не имел бы ничего против и согласился бы, но жена запротестовала:

– Ни за что не соглашусь, чтобы собака ела за столом. Забрызгает всю скатерть, и вообще, на что это похоже? Будет есть из своей мисочки!

– Видишь, Пимпусь? Хозяйка не разрешает, – вздохнул лесничий и поставил Яцека на пол.

– Вр-р-р, – рассердился Яцек, – я ведь ужасно голоден.

– Надо его покормить, Хеленка, – добавил лесничий.

– Сейчас получит. Осталось немного супа от обеда, я уже налила ему в мисочку. Только пусть остынет.

– Ах, быстрей, быстрей, я не хочу ждать, пока остынет, – волновался Яцек.

– Подожди, пёсик, подожди! – успокаивали его девочки, а младшая погладила его, чтобы утешить.

Наконец лесничиха поставила на пол мисочку с супом. Суп был овсяный, Космаля его терпеть не мог, но сейчас ел с большим удовольствием. Съел быстро и даже дочиста вылизал миску. Он сразу почувствовал себя лучше, и собачья жизнь показалась ему не такой мрачной.

«Теперь мне должны дать кусочек колбасы, которая очень вкусно пахла», – подумал Яцек и облизнулся, так как ужасно любил колбасу. Но на этот раз ему не повезло. Хотя девочки и уговаривали маму угостить его, лесничиха сказала твёрдо, что собакам, особенно породистым, нельзя давать жареной колбасы: это им вредно.

– Мне не вредно, я очень люблю мясо! – тявкнул Космаля, но никто не обратил на это внимания.

После ужина девочки выбежали в большие сени.

– Иди, пёсичек, иди! – стали звать они Яцека.

– Прошу не называть меня «пёсичком»,- рявкнул сердито Космаля, но девочки, видно, не поняли и продолжали звать:

– Пимпусь! Иди сюда, пёсик! Иди! Смотри, какая у тебя чудесная кроватка.

В корзине, на пахучем сене спалось великолепно, и наутро Космаля проснулся отлично отдохнувшим. Не открывая глаз, он лениво потянулся и тут же вспомнил, что ещё вчера вечером был собакой. «Может, теперь я уже снова мальчик?» – мелькнула мысль. К сожалению, его тут же постигло разочарование. Стоило ему открыть глаза и увидеть свои короткие кривые лапки и тонкий хвост, чтобы убедиться: он всё ещё остаётся маленькой жёлтой таксой.