— Это отец тебя научил?
— Он говорил, что нельзя оглядываться, когда взбираешься на гору. Если обернешься, то может закружиться голова, ты запаникуешь и упадешь. И наоборот, если лезть прямо к вершине, то всегда будешь в безопасности.
— Да, но если ты ничего не боишься, что тебя туда толкает?
— Тайна. Потребность раскрыть тайну смерти отца и смерти вообще.
Он говорил, а его правая рука словно паук ползла по лбу. Рауль выглядел так, будто испытывал невыносимые мучения, будто его что-то грызло изнутри.
Я забеспокоился:
— Тебе что, плохо?
Он ответил не сразу. Потом, словно вспомнив, как дышать, хрипло сказал:
— Ерунда, просто мигрень. Это пройдет.
Только один раз я видел, как он страдает. Для меня Рауль всегда оставался сверхчеловеком. Учителем.
Рауль меня впечатлял. Он был старше на год, и я из кожи вылез, чтобы перепрыгнуть через класс и оказаться с ним на одной школьной скамье. Потом все стало проще. Он позволял мне списывать домашние задания, а после уроков рассказывал чудесные истории.
Никто в нашем классе не разделял моего восхищения. Учитель литературы дал Разорбаку прозвище Господин Всезнайка.
— Хватайтесь крепче за стулья. Сегодня Господин Всезнайка сдал сочинение. Обхохочетесь. Я уже объявлял тему, но повторю еще раз. Итак, «Мои идеальные каникулы». Господин Всезнайка не хочет прогуляться по берегу Тукета, побывать в Сан-Тропе и Ла-Бауле[6], посетить Барселону или Лондон. Нет! Он жаждет проникнуть в страну мертвых! И шлет нам оттуда почтовые открытки!
Всеобщее оживление.
— Цитирую: «Мою барку влечет к свету. Я цепляюсь за борт, потому что огненный змей выскакивает перед носом суденышка. Богиня Нефтида советует не терять головы и придержать берет. Царица Изида протягивает мне анкх, чтобы я мог победить монстра».
Ученики гогочут, пихают друг дружку локтями, а педагог заканчивает сухим учительским тоном:
— Господин Всезнайка, мне остается только посоветовать вам найти хорошего психоаналитика. Имейте в виду, я все-таки не поставил вам ноль за сочинение. У вас один балл из двадцати, но только потому, что вы заставили меня смеяться. Между прочим, я всегда стараюсь прочесть ваши сочинения в первую очередь, потому что знаю: с вами не соскучишься. Продолжайте в том же духе, господин Разорбак, и я еще долго буду веселиться, потому что вы совершенно точно останетесь на второй год.
Рауль и глазом не моргнул. Он не реагировал на подобные замечания, особенно исходившие от людей вроде нашего учителя, к которому Рауль не питал никакого уважения. Проблемы у нас, однако, были.
