Последовательность фигур в танце заставила их отойти друг от друга, но ненадолго: мистеру Стэссарту удалось заметить злобный блеск в прищуренных глазах кузины. Он втайне улыбнулся. Но, когда в очередной фигуре танца они оказались лицом к лицу, он принял покорное выражение лица и дрогнувшим голосом сказал:
– Простите меня, кузина. Я говорил с вами резко. Я слишком поздно осознал это, но приношу свои искренние извинения.
– Однако мне не кажется, что я похожа на вас, – холодно сказала Люсинда.
– Я совершенно сражен. Я повержен в прах. Мои надежды рухнули, – провозгласил Ферди.
Люсинда слегка порозовела: его драматические сентенции начинали привлекать внимание танцующих. Она тихо, настоятельно попросила:
– Умоляю, прекратите! На нас смотрят. Голос Ферди стал еще громче.
– Я не могу сдерживать себя, кузина! Вы держите меня на расстоянии. Ах, хоть одну улыбку! Одно слово одобрения! Меня это возродит к жизни! В моей душе вновь родятся надежды!
Мистер Стэссарт своими громкими мольбами и рыданиями привлек внимание всех, кто находился поблизости. Даже дальние от них пары – и те обернулись к ним. Лицо Люсинды горело от смущения.
– Боже, что вы наделали, Ферди!
К ее неизъяснимому облегчению, танец закончился. Люсинда повернулась и быстро, с высоко поднятой головой, выскользнула из зала.
Она не узнала человека, который оказался у неё на пути и помешал ее поспешному бегству. Он приветливо ее окликнул:
– Леди Мейз! Как приятно вот так столкнуться с вами невзначай. Я хотел пригласить вас на бокал вина. Это был мистер Уитерби. Люсинда выдавила из себя улыбку.
– Мистер Уитерби, рада видеть вас. Простите, сэр, но…
Он твердо взял ее под локоть и начал уводить из танцевального зала, несколько человек смотрели ей вслед и шептались, переглядываясь. Мистер Уитерби, улыбаясь, взглянул в глаза Люсинде, и она вдруг осознала, что полностью подчинена воле этого джентльмена.
– Извините за грубость и поспешность, миледи. Но мне показалось необходимым увести вас подальше от толпы. Бог мой! Неужели мистеру Стэссарту не хватает такта? Он привел леди в такое смущение прямо посреди танцующей публики.
Мистер Уитерби подвел ее к столику с прохладительными напитками и налил ей вина в бокал.
– Не убегайте опять, миледи. Это будет несправедливо по отношению ко мне: у меня ведь только одна рука.
Обезоруженная последними словами мистера Уитерби, Люсинда прижала ладони к пылающим щекам. Она нервно рассмеялась.
– Я выглядела по-дурацки, не правда ли?
