Ящер-3 [Hot & sweaty rex] | страница 86

– Винсент Рубио, – начал бронтозавр, его роскошный бас буквально пропел мое имя, – вы обвиняетесь в высшем преступлении недозволенного изменения личин в общественном месте, а потому, несмотря на ваш юный возраст и отсутствие данных о предыдущих преступлениях, мы тем не менее решили отнестись к данному делу со всей серьезностью. Понимаете ли вы выдвинутые против вас обвинения?

Я кивнул и попытался сказать «понимаю». Но в глотке у меня было сухо как в пустыне, горло слишком стремительно вибрировало, и высокий Совет получил от меня только писк, хрип и быстрый кивок.

– Как же вы намерены оправдаться?

Я перевел дух, возблагодарил звезды за то, что мой отец покинул зал и пробормотал:

– Я невиновен.

Дальше последовал добрый час показаний дам, которые были в тот день в доме Дуганов, причем все показания давались на пленке, не вживую, а также краткое судебное свидетельство, данное как введение ассоциативным членом Совета. Сложно было пробиться сквозь звук собственного сердцебиения, поток бегущей воды окутывал мою голову, но все же я оказался достаточно бдителен и сообразил, что, несмотря на всю помпу и высокопарную болтовню, Совет практически не располагает какими-то реальными доказательствами, чтобы обвинить Джека или меня. Эта банда старперов попросту пыталась раздуть уже затухший костер, и пока мы с Джеком держались нашего плана, хрен бы они раздули хоть искорку.

После того, как все свидетельства были представлены, председатель-бронтозавр – очевидно, здесь главный – снова встал и спросил, не хотел бы я изменить свои показания или представить какую-либо дополнительную информацию. Я сказал, что нет, и легкий шепоток разнесся среди членов Совета.

– Вы ведь наверняка знаете, – продолжил бронтозавр, – что ваш друг уже во всем сознался.

Шок пробежал по моему телу, как будто удар электричества, и я полностью сосредоточился на том, чтобы мои колени оставались неподвижны, а руки ровно на них лежали. Это наверняка был фокус – вот зачем нас держали порознь. В школе я уже читал «1984» Оруэлла (на самом деле только последние несколько страниц, но в тему я в целом врубился), а потому знал, что это обычная тактика. Разделяй и властвуй.

– В чем сознался? – спросил я, удерживая фронт.

– Бросьте, – сказал главный член Совета. – Будет гораздо проще, если вы честно расскажете нам, что случилось, и мы все сможем с этим закончить. Джек уже свой вклад сделал. Теперь ваша очередь.

Но я держался твердо, и после пятнадцатиминутной бомбардировки вопросами по-прежнему стоял на своем, все это время задумываясь, действительно ли Джек раскололся. Судя по всему, они знали чертовски много про события того дня и, в частности, про наши действия. Могли они вывести все это только лишь из продемонстрированных в самом начале свидетельств? Были это всего-навсего предположения?