Грязное мамбо, или Потрошители - Эрик Гарсия

Впервые взяв в руки поджелудочную железу, я почувствовал эрекцию. Причиной тому стал скорее избыток адреналина, чем ощущение живой ткани и металла под пальцами, однако медицинский характер моей работы не помешал приливу энергии в паху. До того дня основным источником возбуждения для меня был секс, как для любого молодого мужчины; видимо, ассоциативная связь дала сбой, вызвав соответствующую реакцию. Так я и стоял — с поджелудочной в руке и в готовых лопнуть брюках.

Рядом теснились еще четыре стажера, поэтому мне оставалось только ссутулиться и притвориться, будто ничего не происходит. Справа от меня Джейк рассматривал хлюпающие клапаны новенького сердечного прибора, сияя, как новоиспеченная мамаша. Скажи я ему о своей проблеме, Джейк, наверное, рассмеялся бы и отправил меня снимать проблему в ванную. Он не понимал: я не хочу прикипеть сердцем к этой работе, не желаю возбуждаться в связи с тем, чему нас обучают. И в то же время в глубине души я сознавал, что никогда не думал заниматься чем-то другим.

Сейчас я знаю — нравится, не нравится, но я был прав. Выбор карьеры, если посмотреть с высоты четвертого этажа заброшенного отеля, вооружившись скальпелями, экстракторами и дробовиком, сделан мной со снайперской точностью.

А может, я спешу с выводами и во всем виноват контекст ситуации. Я не силен в контексте, но слышал, что это вроде бы важная штука. Вот Питер у меня дока по этой части. Но я постараюсь. Вы уж потерпите лирические отступления и отклонения от темы — я никогда не отличался последовательностью.

Работая, я предпочитал держаться в тени. Я знал, как войти и когда убраться. Меня боялись, уважали, ненавидели. Старая, словно неотданный долг, история: мужчины пытались подражать мне или рвались в драку, женщины мечтали отдаться или влепить пощечину, и часто их выбор не имел большого значения. Работы было невпроворот, ночь плавно сменялась ночью, и так без конца.

Не поймите меня неправильно — я помню каждую выписанную квитанцию, каждый искорган,[1] который отнес в Кредитный союз. Эти воспоминания — тяжкий груз, маленькие свинцовые бусины, ожерельем висящие на шее и давящие на грудь. Но тогда я варился в гуще событий и не забивал себе голову. Работа есть работа. Так человек пробирается в темноте ночью.

Вот вам пример типичного заказа, специально для плевков и насмешек.

Я заявился в Кредитный союз после двух выходных и одного отгула с большим желанием набрать побольше розовых листков: я неудачно поставил деньги на футбольном кубке колледжей, где дело казалось верным, и хотел подлатать финансовые дыры, пока Кэрол не проверила наш банковский счет. Она становилась на редкость стервозной, когда речь заходила о деньгах.