- Ни черта у нас не осталось, кроме ошибок, сказал он. - Все наши достижения превратились в ошибки.
Они были смущены и растеряны. Кузину было хуже всех, и все же он не мог удержаться от восторга:
- Ну и сукин сын этот Лиденцов, как он умудрился обогнать нас! Сколько он успел!
- Как будто он подсмотрел наши работы, - сказал кто-то.
Кузин озадаченно пошевелил волосами.
- Это имело бы резон, если бы наши направления совпадали, - совершенно серьезно сказал он. - Однако мы исходили из совсем иных данных.
- Ничего удивительного. Лиденцов стоял у истока, ему было виднее.
...Голоса их доносились к Осокину невнятно, единственное, что он понимал, - быстро растущую уважительность к Лиденцову. Они объясняли Лиденцова, ссылались на Лиденцова, изумлялись Лиденцову, как будто и не было недавних смешков. Фигура Лиденцова росла, обретала авторитет, уже мелькало, как само собой разумеющееся: "критерии Лиденцова", "молекула Лиденцова", "идея Лиденцова".
Осокин подозвал директора, наиболее из них понятного, и спросил о памятнике. Директор успокоил его: памятник, конечно, преувеличение. А в таких делах преувеличение вредно: когда замечают преувеличение, то начинают подозревать и истину... Но тут его перебили: дело, конечно, не в памятнике, однако, если подтвердится насчет модели молекулы и если найдутся последние работы Лиденцова, то они войдут в историю физики.
- Мало ли кому памятники ставят! - выкрикнул Лева Туманович.
Осокин запоминающе осмотрел этого лысого юнца:
- Кого вы имеете в виду?
И все строго покачали головами, а директор отобрал у Левы мел.
- Господи, при чем тут памятник? - удивился Кузин. - Кого интересует памятник?
- Товарища Осокина интересует, Матвея Евсеевича! - крикнул Лева. - Это он настаивает.
Тогда Осокин начал выпрямляться в кресле.
- Наоборот! - сказал он. - Как раз в другом смысле. - И достал фотографию. На этот раз фотографию взял Кузин и надолго замер над ней, грызя ноготь. Как во сне, он сделал несколько шагов, волосы на голове его зашевелились.
- Магнит! - вздрагивающим голосом произнес он.
Его обступили, нависли над фотографией.
- Непроницаемый... вытесняет... диамагнетизм!.. Отрицательная проницаемость! - выпаливал Кузин.
- Теперь ясно: поддерживается своим полем.
- Магнитная подушка.
- Какая красота!
Фигура Лиденцова висела перед ними в воздухе без постамента, и они начинали понимать все, что с этим связано, и блаженствовали.
Кузин подбежал к Осокину:
