А затем между нами состоялся весьма любопытный разговор. В частности, Шаман сообщил мне — не без некоторого нажима с моей стороны, естественно — несколько немаловажных и дополняющих общую картину следствия фактов…
— М-м, — протянул Колобок. — Я даже знаю, на какое место ты ему нажал, чтобы узнать эти факты.
Кащей что-то прорычал, но, по-видимому, не рассердился, так как продолжил без особого недовольства:
— Какого рода были факты — об этом позже. Сейчас могу сказать следующее: проанализировав все известное мне раньше, узнанное от Шамана, да и от тебя тоже, я сделал однозначный, но неутешительный вывод.
— Я вам не подхожу? — с надеждой спросил я.
— Он нам не подходит? — с еще большей надеждой спросил Колобок.
— Интересно, дождь будет или нет? — без особой надежды на ответ спросило дерево.
— Отставить веселье! — рявкнул Кащей. — Ты подходишь. Он подходит. Все подходят. Никакого дождя в ближайшие три дня. А теперь внимательно: в нашем Царстве-Государстве появился маньяк.
— Кащейчик, да ты что? Маньяк? Тю! — Колобок был беспечен, как птица. — Какой-то…
— Не какой-то, а забирающий волшебную силу АНТИСКАЗКАМИ. Сидит, например, он в трактире и рассказывает антисказку. С виду вполне обычная сказка, но не просто с плохой, а с ужасной концовкой, высасывающей жизни у всех ее участников. В общем, Глыму нужно будет его поймать и обезвредить. Иначе жизни нам осталась без году неделя.
После этой оглушаюшей фразы, произнесенной Кащеем с воистину равнодушной миной, мне сразу захотелось сделать одну вещь.
Глава восьмая
Какую такую вещь мне захотелось сделать после оглушающей фразы Кащея?
А вот какую — сбегать кой-куда, чтобы вернуться помолодевшим. В туалет мне захотелось, сразу и бесповоротно, дорогие граждане, а главное — друзья. Другой реакции на то, что лишь от тебя зависит судьба целой страны, от обычного человека ждать не приходится.
— Только не здесь, — торопливо сказал Кащей. — Не будем осквернять это… ммм… хотя, впрочем, если очень хочешь, то оскверняй. Свалка все-таки.
— Не желаю, — сердито сказал я. — Перехотел.
— Вся эта ерунда с Джинном, Колобком и прочими — лишь разминка перед настоящими Пакостями. Ведь маньяк — он на то и маньяк, чтобы побольше Напакостить. Причем — и я в этом очень уверен — сам он полагает, что совершает благие дела.
— Ты даешь! Ладно, мы не спрашиваем, как ты додумался про маньяка, но рассуждать об особенностях характера явно гипотетического существа может только большой-большой художник.
