Я осторожно шагнула назад, но это все, что я смогла сделать. Как будто что-то мешало сделать мне еще шаг.
— Значит, человек? — выдавил он сквозь смех.
— Да.
Он зашелся в новом приступе.
— Ой, не могу… — он шумно отдышался, словно не смеялся, а пробежал километр. — Человек… да если бы люди лет двадцать были такими, как ты, наша армия не одержала победу…
Наша армия?..
Тут он посерьезнел. Я не умела подобно ему считывать чувства, просто ощутила это изменение.
Незнакомец смотрел поверх моей головы.
— Кажется, скоро появится второе действующее лицо. Чтож, тогда мне пора. Сейчас я не намерен с ним встречаться. — Он сказал это ровным тоном, но шестое чувство подсказывало, что незнакомец занервничал. — Обязательно задай ему свои вопросы. Уверен, он ответит. Ему придется. Ведь так неприятно, когда аналитический ум не может понять происходящее. И перестань так удивляться. Твои мысли — открытая книга.
Ты мне понравилась и поэтому дам одну маленькую подсказку: я — такой же, как он, только сильнее. Про сильнее не забудь ему передать!
Он развернулся и пошел прочь.
— До очень скорой встречи, Выжившая… Его фигура растворилась среди завесы дождя.
Стоило ему исчезнуть, погода потихоньку улучшалась. Гром ворчал все тише и тише, удаляясь в свою берлогу, прихватив с собой непутевых проказниц молний. Очистившийся дождь смывал все упоминания о красном своем воплощении.
Ноги предательски подогнулись, утянув тело в глубокую грязную лужу. Если бы не выставила руки перед собой, окунулась в нее с головой.
Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций — полнейшая пустота. Раньше хотелось убежать, мешала неведомая сила. Теперь ее нет. Почему я не бегу?
Хотела плакать от страха и собственной беззащитности, хотя никогда этого не сделаю. Нет сил, ни капли…
Сперва мелко затряслись плечи и руки, после дрожь перекинулась с них на спину, ноги. Было холодно, но не в этом причина. И я не могла понять в чем. Произошедшее потом, сильно удивило меня, особенно то, что я еще могу удивляться. Из груди рвался беззвучный смех. Внезапно, стало так весело.
Я не пыталась встать, я даже забыла, что сижу в воде. Весь окружающий мир веселил меня. Было в этом смехе что-то истерическое. Живот болел от постоянного напряжения. Я не могла остановиться. И кто знает, к чему это привело, если бы Демм не пришел мне на помощь.
"Она плачет" — вот что наверно он подумал. Да и я сама бы так подумала на его месте, услышав судорожные всхлипы. Ну а что делать, если теперь я так дышу? Раздался плеск — Демм упал на колени рядом со мной и осторожно раздвинул закрывшие лицо волосы. Я хотела сказать ему, не надо мокнуть ради меня, встань. Приступ смеха рассеял благие намерения в пух и прах.
