Тут стало по настоящему страшно.
"Кто этот человек? Что эму нужно? Как он оказался в отражении?"
— Первый и третий вопрос опустим, на второй отвечу так — просто пришел познакомиться, — сказал он, поворачиваясь, наконец, ко мне.
…Словно я спросила вслух.
— Отчасти так, мысли для меня не преграда, — мгновение и он оказался рядом, — как и чувства. Страх ведь прекрасное чувство, способное превратить героя в дрожащую тварь или наоборот. Хотя подобного я за вами не наблюдал.
Он стоял в нескольких шагах от меня, но опять же глаза не могли увидеть незнакомца. Ничего, кроме контура его тела. На ум пришло сравнение с наклейкой. Отрываешь картинку — остается повторяющий форму контур, немного темнее по цвету, чем остальная бумажка. Так и сейчас. Сгустившаяся тьма в контуре. Только наклейки я не видела.
Незнакомец обошел меня по кругу, наклоняя голову в разные стороны. Как будто осматривал интересный экспонат в музее. Мне такое отношение не понравилось.
— Хм…А где твой страж?
— Страж? Я не понимаю. — Я нахмурилась.
— Ну страж… — Он водил в воздухе руками, стараясь нечто очертить. Увидев выражение моего лица, а может, прочитав мысли, застыл. — Как в пророчестве… или ты не знаешь о нем?
Я действительно ничего не понимала ни в происходящем, ни в его словах. Слишком много потрясений за этот день, мои нервы не выдержали:
— Кажется я сказала, что ни-че-го не по-ни-ма-ю или ты глухой? — и через секунду поняла, что сболтнула лишнего. Фраза вырвалась сама по себе и я жалела о невозможности забрать ее назад. Впервые вспыхнули на безликом лице сиреневые глаза. Я съежилась от обдавшего из этих глаз холода и приготовилась к худшему.
— Я прощу твои неосторожные слова, потому-что ты не знаешь, с кем столкнулась. Ведь ты не знаешь, кто я? — вопрос скорее утвердительный, чем вопросительный.
Я отрицательно помотала головой, всем сердцем желая, чтобы все поскорее закончилось.
— Нет? А кто твой страж, опять же не знаешь?
Он играл со мной. Знал ответ и все равно задавал свои вопросы. Мне оставалось лишь опять помотать головой.
— А кто ты сама, тоже тебе не известно? — напирал он, сверля угнетающим взглядом сиреневых глаз.
— Я человек. — Скрытое волнение хрипотцой отразилось в голосе. Хотя он и так знал мои чувства.
Похоже, это единственное, чем я уверенна. Я человек.
Внезапно к грохоту грома примешался еще один звук. Сиреневые угольки глаз смеялись. Он смеялся. Обычно, когда кто-то смеется, смеется искренне, трудно сдержать ответную улыбку. Но вместо этого мне сейчас хотелось зажать уши.
