чувствовал в ней какую-то силу, с которой я не смогу бороться. Этот страх перед
ней был сильнее похоти. Но здесь, в лесу, она всем своим видом говорила: какая,
к черту сила! Я такая беспомощная и хрупкая рядом с тобой, ты можешь сделать со
мной что угодно, мы здесь совсем одни, и некому будет придти мне на помощь, ты
можешь отомстить мне за то, что я издевалась над тобой. Она сыграла отлично. Я
почувствовал себя настоящим животным, для которого нет преград, морали, жалости.
И я набросился на нее, как безумный, повалил прямо на землю и, извини конечно,
испытал в те несколько минут такой потрясный чистый звериный кайф, который
наверное не испытаю больше никогда в жизни. Когда я кончил и лежал на ней,
совершенно оглушенный, начиная осознавать что же я наделал, она вдруг посмотрела
на меня каким-то наглым дерзким взглядом и сказала… Знаешь что она сказала? Она
сказала: ' Я тебя люблю. Теперь ты будешь моим, правда?'
Алексей замолчал. Даже не взглянув на жену, встал, взял с холодильника сигареты,
закурил. Опять сел.
— И что же ты ей ответил? — не выдержала Марина. — Давай, говори, я хочу знать
все.
— Я ответил 'нет'. — Устало продолжал он, глубоко затягиваясь. — Но черта с два.
Было поздно, я уже стал членом стаи. Приобщился, так сказать, к их большой и
славной семейке. И те двое — Эдька с Жоркой — уже воспринимали меня именно так.
Правда, к Еве я больше не прикасался, хочешь верь — хочешь не верь. Даже не знаю
почему. Впрочем, это ничего не меняло. Наверное, если бы она постаралась, то
могла бы соблазнить меня еще раз, но… думаю, она меня берегла, жалела.
Чувствовала, как я мучаюсь, видела, что мне тяжело принять всю эту грязь — и
жалела. Хотя возможно это мне только кажется. Сам я относился к ней странно. Как
к иконе что ли… или к идолу. Ничего не мог с этим поделать. Стоило кому-нибудь
хотя бы криво посмотреть на нее, как во мне все вспыхивало и я готов был
разорвать этого гада на куски. Но к тем двоим никогда не ревновал, хотя знал об
их отношениях с Евой. Они были членами стаи, братьями по несчастью, так сказать.
Не соперники, нет. Короче, я не могу это описать. К тому же я быстро понял, что
Эльдару все это тоже в тягость. Но он был в нее влюблен и нечего не мог с собой
поделать. По-настоящему кайфовал наверное только Жорик. Они с Евой так прекрасно
ладили, что я не могу понять, зачем ей нужен был кто-то еще. Хотя, может, она
держала его только для секса. Во всяком случае спаривались они где только можно,
