63.
Блин, подумал Олег, умываясь, ни за что больше не буду пить. Никогда. Мерзко. А я ещё, кажется, и пел вчера… впрочем, это воспоминание, как ни странно, неудовольствия не вызывало — хорошо пел, что ли? Он прополоскал рот, напился и понял, что хочет есть.
Артур, как выяснилось, проснулся. Выглядел он тоже не очень и, кивнув Олегу, скрылся в душе.
— Зови сюда девчонок, — приказал Олег Борьке. Тот кивнул. — А потом спустись к хозяину и скажи, что мы выезжаем через час.
— Генка плохой человек, — вдруг сказал Борька. Олег недоумённо посмотрел на него и увидел, что у мальчишки серьёзные и упрямые глаза. — Плохой, понимаешь?
— Борь, — Олег вздохнул. — Ты не согласишься со мной. Я и сам с собой не очень согласен… — Олег отметил, что Борька улыбнулся уголками губ, а глаза помягчели. — Но я тебе точно говорю — на свете очень мало по-настоящему плохих людей. Единицы. И я не верю, что он плохой. Что трус — может быть, и да. Но казнить за это рабством… — Олег покачал головой и поймал себя на мысли, что говорит с Борькой — как взрослый со взрослым. — Это слишком страшный суд. Ты готов осудить на это человека, который на два года старше тебя? Я — нет. Я не судья. Я спасатель.
Борька посмотрел себе под ноги. Потом повернулся и вышел.
* * *
Команда, выехавшая из Гарбея около полудня, уже не напоминала разбойничий отряд. Олег потратил ещё определённую сумму, чтобы придать своим спутникам цивилизованный вид — ну, как тут это понималось. Артур и Борька получили бриджи для верховой езды, френчи, сапоги, шлемы, лёгкие шарфы-кисеи. Саша и Оля — практически то же, хотя хозяин лавки колониальных товаров (как определил это заведение Олег), указанной владельцем "Серого хорта", тоже хатт, только моложе, поднял левую бровь, увидев, что в мужское одевать придётся девчонок, одна из которых — совсем мелкая. Очевидно, в Хаттенмарке это не одобрялось. Впрочем, никаких вопросов задавать не стал.
Лошадьми тоже теперь были обеспечены все, плюс Олег навьючил водой и припасами двух заводных. Кстати, себе он тоже приобрёл кисейный шарф и, посмотрев в зеркало, подумал, что похож на ковбоя из какого-нибудь вестерна. Почему-то эта мысль насмешила его — и Олег продолжал посмеиваться, даже когда они отъехали почти на десять километров.
Солнце опять палило. Но теперь это было не страшно.
— Слушай, — Артур догнал Олега, ловко управляя своим жеребцом, — как ты собираешься освобождать Генку?
— А что? — Олег поправил кисею на лице.
