— Не можем обойти, да и не к чему. Здесь у меня знакомые. Зайдем, узнаем об обстановке в городе. Немцев тут нет.
Подойдя ближе, мы с горы увидели посреди улицы грузовую машину. Возле нее копошились люди.
— В чем дело? — Гриша пристально вглядывался. — Складывают на грузовики вещи и сажают людей. Очень странно.
Останавливаться на горе было невозможно, так как нас уже видели из деревни. Мы продолжали путь.
Машина проехала мимо нас и скрылась. Сидевшие в ней немцы не обратили на нас внимания. Это еще раз убедило меня в том, что замаскированы мы хорошо.
Мы присели на крыльце крайнего домика, положив мешки на землю. Из дома вышла пожилая женщина.
— Здорово, хозяйка! — приветливо сказал Гриша.
— Здравствуй, касатик. Будто знакомый?
— Забыла? В городе у сапожника встречались.
— Теперь помню. Подметку он тебе подбивал.
— Вот, вот. А мужик-то где?
— Придет сейчас.
— Как живете? — спросила Женя.
— Ох, родные мои, плохо! Машину-то видели? Сам комендант приехал и объявил, что всех жителей будут куда-то вывозить из села.
— Почему?
Женщина нагнулась к нам:
— Красные, говорят, к Перекопу подходят, — прошептала она. — Немцы боятся. Утром лошадей со всей упряжью забрали. Говорят, народ вывозить.
— Вот как! — изумился Гриша. — Ну, и что ж вы думаете?
— Известно что: кому охота из родного дома уходить!
Я спросил:
— А кого они повезли в машине?
— Это семейство старосты, полицейского и других, кто оставаться боится.
— А вы не боитесь?
— У меня два сына в Красной Армии. Чего нам от своих детей бежать!
Гриша засмеялся:
— Это правильно, мамаша. Дай-ка водички, пить хочется.
Через раскрытую дверь видна была груда спелых помидоров, лежавших в сенях, на полу. Давно мне не приходилось их пробовать. Я вошел в сени вслед за хозяйкой и попросил продать мне немного.
— Чего продавать-то! — Она искоса оглядывала меня. — Кушай на здоровье. Чай, они у нас не купленные.
Она подала мне соль, кусок хлеба. Я с жадностью начал уплетать сочные, яркокрасные помидоры, а несколько штук положил в карман для своих спутников. Хозяйка молча поглядывала на меня, забрала кружку, ведро с водой и пошла поить Гришу.
Скоро пришел и хозяин, мужчина лет пятидесяти, плотный, сумрачный, обросший бородой. Он сразу узнал Гришу и Женю. Начал осторожно говорить о положении в селе. Народ с немцами ехать не хочет. Ушли бы в лес, да как семью бросишь?
— Придем в город, узнаем, что там делается. На обратном пути скажем, — уходя, пообещал Гриша.
За деревней Женя, лукаво улыбаясь, спросила меня:
