— Не забывай, что его сделал малыш Поттер, который тогда и говорить-то не умел, — напомнил я. Нотт сказал:
— Никто не знает, что там произошло на самом деле.
Это было правдой. Я и сам не верил, что ребенок был способен отправить могучего колдуна в такой долгий нокаут. Скорее всего, Волдеморт где-то ошибся, но тогда это меня не слишком интересовало.
На первом уроке по трансфигурации профессор Макгонагалл, напоминавшая мне временами знакомого инспектора по делам несовершеннолетних, превратила парту в пони, демонстрируя, что мы однажды сможем сделать, если будем хорошо учиться. Класс задохнулся от восхищения. Я тут же поднял руку — в голове теснились вопросы.
— Скажите, а этот пони — настоящий?
Макгонагалл удивилась:
— Настоящий? Вы что же, полагаете, я тут фокусы показываю? Это полноценный пони, со всеми присущими животному частями тела и внутренними органами.
— Я имел в виду немного не то, — сказал я. — У настоящего пони, который родился и вырос, есть характер, воспоминания и разные умения, которым его обучали. Он как бы индивидуальность. А этот пони взялся ниоткуда. Я хотел узнать, есть ли у него какие-то индивидуальные черты или там воспоминания…
— Ваша фамилия? — сурово спросила Макгонагалл.
Начинается, подумал я и ответил:
— Ди.
— Так вот, мистер Ди, то, о чем вы спрашиваете, было предметом оживленной дискуссии в 13–15 веках, — сказала Макгонагалл. — Если вам интересны подобные детали, рекомендую обратиться к литературе того времени. Можете подойти ко мне после урока, и я продиктую вам список.
В классе раздались смешки. Меня это не смутило.
— А как же этика? Ведь если пони — настоящий, с воспоминаниями и так далее, то когда вы превращаете его обратно в парту, вы его как бы убиваете?
Профессор смотрела на меня неодобрительно.
— Этику трансфигурации мы проходим на шестом курсе, — сказала она. — Философию — на седьмом. Обратитесь к учебнику, если вам не терпится разрешить для себя этические и философские вопросы. А пока что позвольте вас спросить — что произошло сейчас с партой?
Она махнула палочкой, и на месте пустой парты снова возник симпатичный пони.
— Парта превратилась в пони, — сказал я.
— Значит, получается, что я убила парту? — спросила меня Макгонагалл.
Все засмеялись. Я задумался.
— Вы попались в ловушку понятий о живой и неживой природе, — сказала Макгонагалл, возвращая парту в ее естественное состояние. — Чтобы разобраться в этих непростых вещах, требуется чуть больше подготовки, чем есть у вас сейчас. А пока что попробуйте превратить вот эти спички в иголки. Делается это следующим образом…
