Превратить спичку в иголку получилось у меня раза с пятого. Я понимал, что надо не просто махать палочкой и мысленно произносить заклинание. Палочка Левиафана заряжала меня энергией, как аккумулятор — батарейку, и мне хотелось делать нечто большее, чем просто превращать одно в другое. Однако задание было дано, и я начал представлять, как спичка становится тоньше, приобретает серебристый цвет, заостряется с одного конца, а с другого возникает ушко. Здесь требовалось воображение и концентрация, единство мысли, действия и ощущения превращаемого предмета — своеобразный треугольник, замкнутая структура…
Я так задумался, что не заметил, как после очередного моего взмаха спичка все же соизволила превратиться. Я взял иголку двумя пальцами и попробовал на остроту.
— Ничего себе, — с завистью сказал Пирс, чья спичка стала серебристой, но так и оставалась спичкой.
— Сконцентрируйся, — посоветовал я. — Представь вместо спички иголку.
— Тебе проще, ты художник, — ответил он, но со следующей его попытки спичка приобрела некоторую схожесть с иглой.
Весь урок я превращал иглу в спичку, а спичку в иглу. Мне становилось скучно. Однако мы с Пирсом заработали по десять очков Слизерину, потому что иголки получились только у нас двоих. После урока я подошел к Макгонагалл за списком книг.
— Вы не могли бы мне что-нибудь порекомендовать почитать? — спросил я.
— Сомневаюсь, что эти тексты будут вам понятны, — сказала профессор.
— Я разберусь, — ответил я. — Какие-нибудь самые основные.
— Ну хорошо, — Макгонагалл призадумалась. — Возьмите "Трактат о лишенных духа" Порфирия Германикуса. — Я быстро начал записывать. — Полистайте работы Матильды Рыжей — она часто затрагивает этику превращения неживого в живое и обратно. Ну и Дарвин, конечно.
— Дарвин? — я едва не выронил перо. — Теория естественного отбора?
Это, кажется, произвело на профессора некоторое впечатление.
— Да, он самый, — сказала она менее строгим голосом. — Дарвин был волшебником, но сделал большой вклад и в маггловскую науку. Посмотрите по картотеке — кажется, вы уже научились ею пользоваться.
Я поблагодарил Макгонагалл и умчался на гербологию.
В отличие от скептически настроенной в мой адрес Макгонагалл, профессор Флитвик сразу заметил, как я скучаю, глядя на поднятое в воздух перо.
— Так-так-так, — сияя, произнес он, переводя взгляд с меня на перо. — А ну-ка попробуйте это!
Взмах палочки, и на месте пера возникла тяжелая металлическая пирамидка, которая с грохотом упала на стол, заставив весь класс вздрогнуть. Я с азартом принялся ее поднимать.
