— И что?
— А то, что в нашем мире все страх как боятся темных искусств, и ученики не могут читать подобные книги. Ну, может, только старшеклассники. — Нотт повернулся ко мне лицом: — И что же ты присмотрел себе в Закрытой секции?
— Не верти башкой! — сказал я. — Так, кое что. Уже неважно.
Лежащий на кровати Нотт вышел у меня не слишком хорошо. Я бросил рисунок на кровать и взял новый лист бумаги. Последнее время я рисовал больше, чем когда либо в жизни.
На уроках по истории магии заняться было нечем. Я садился за последнюю парту вместе с Пирсом, сразу за Флетчером и Ноттом, и рисовал. Преподавателем истории было само ее воплощение — бестелесный призрак профессора Биннса. Его лекции практически совпадали с содержанием учебника, а потому я забил на них, решив, что выучу все, что надо, к экзаменам. Вместо этого я рисовал своих одноклассников, профессора Биннса, Кровавого Барона в разных позах (в том числе и откусывающего голову Малфою — позже этот рисунок у меня кто-то стащил), интерьер класса, фестралов, запряженных в кареты, Квиррелла в чалме, из которой разлетаются летучие мыши, Снейпа в окружении оживших тварей, что стояли заспиртованными в его классе, и Дамблдора за столом в Большом зале, без улыбки глядящего прямо на зрителя из-за поблескивающих очков.
— Я бы на твоем месте не стал его рисовать, — прошептал мне Пирс, когда я набрасывал директорские руки. Историк бубнил себе под нос о каких-то Эриках Рыжих и походах к Зеленой Земле.
— Почему?
— Так… — Пирс пожал плечами. — Он странный тип. Может, если ты его рисуешь… ну… этот рисунок становится для него окном.
— Окном?
— Как портреты в замке. Они же переходят друг к другу и все видят, что тут происходит.
— Но это не магический рисунок, — возразил я. — Он не двигается и ни с какими другими не связан.
— Это же Дамблдор, — Пирс глянул на профессора Биннса, который ни на что не обращал внимания, и продолжал:
— Отец говорит — он сейчас самый сильный колдун Британии. Его даже Сам-Знаешь-Кто боялся.
Да, это я тоже знал — эвфемизм "Сам-Знаешь-Кто" заменял магам имя Темного Лорда Волдеморта, о котором я составил довольно нелестное впечатление, пролистав пару книг по истории магической Британии ХХ века.
— Пирс, какого черта! — прошептал я. — Это всего лишь имя! К тому же, он вроде как умер…
— Он не умер! — к нам повернулся Нотт, игравший с Флетчером в морской бой. — Отец говорит, что он еще вернется.
Про Пожирателей Смерти я тоже знал, и про то, что Ноттов отец был одним из них. Равно как и папаша Малфоя, и родители многих слизеринцев.
