— И вы не боитесь умереть? — спрашивала ее тележурналистка.
— Не только не боюсь, а с нетерпением жду этого захватывающего путешествия в смерть.
Ну и так далее.
Я уже хотела переключить канал, как вдруг обратила внмание на одну странность. И Афиногена Смертолюбова, и тележурналистка сидели… в моем в номере. Да, да, на экране был точнехонько мой номер — вон кровать, вон дверь в ванную, вон телик, по которому показывают интервью…
Только меня самой в номере не было. Как же такое может быть? И тут же я поняла — как. Да очень просто! Смертолюбова давала интервью в номере отеля «Хилтон». Номера-то в отеле стандартные…
На всякий пожарный я все же звякнула на ресепшн (это где портье сидит).
— Гуд монинг, — сказала я.
— Монинг, — ответил портье.
— Плиз… э-э… блин… как же это по-английски…
— Вы можете говорить по-русски, — откликнулся портье на чистейшем русском. — Я русский эмигрант. Из Пскова.
— Класс! — обрадовалась я. — Это вам звонят из 1023-го номера. Скажите, а художница Смертолюбова давно останавливалась в «Хилтоне»?
— Она и сейчас здесь, — последовал ответ.
— А в каком номере, не подскажете?
— Как раз под вашим, в 1013-м.
Ну надо же! Пару дней назад в России я жила в ее мастерской, а сейчас она в Америке живет этажом ниже меня. Чего только в жизни не случается!.. Я мимоходом глянула на экран и не поверила своим глазам, потому что рядом со Смертолюбовой я увидела… Каннибалова.
Я его сразу узнала, да и как было не узнать такого мачо. Он был все в той же полувоенной камуфляжке и в тех же горных ботинках. Выходит, Каннибалов существует не только в виртуальном мире, но и в реальном. Да, но что он делает в номере Володькиной троюродной тетушки?
Прямо загадка на загадке и загадкой погоняет.
В этот момент за окнами моего номера появилась специальная корзина, в которой стоял мойщик окон. Он собирался приступить к работе. Это был тип с кучерявыми волосами и пухлыми губами.
Негр, короче. И меня с ходу осенила блестящая идея.
— Гуд монинг, — сказала я негру-мойщику, открыв окно и нацепив улыбку на 100 долларов (не забывайте, это же была Америка).
— Монинг, — улыбнулся он мне в ответ, сверкнув белоснежными зубами.
— Плиз… э-э… гив ми е… — начала я излагать свою просьбу по-английски, ну и, конечно же, запуталась. — Бли-и-н!..
И опять мой «блин» меня выручил.
— Вы можете говорить по-русски, — сказал мойщик, — я русский эмигрант. Из Вологды.
— Так вы же негр!
— А что, в России нет негров?
