Постучав частым, как велено было, стуком, я дождался, когда в воротном глазке появится чья-то голова.
"Мафуз. Абдалик" — сказал я.
Под именем Мафуза тут знали Блюмкина, а Абдалик должен был предоставить нам гостеприимство.
Этот Абдалик оказался боязливым мужичком, который решил, что прятать нас в сарае — самое гостеприимство. Правда, кормил хорошо.
Всю ночь и весь день мы в этом сарае на хорошей сухой овчине валялись, а под вечер следующего дня Абдалик с поклоном ввел в сарай пожилого турка в сером европейском костюме. По описанию — как раз Накиюддин-бека.
Я потянулся за мешком, в котором хранил папку, как вдруг со двора раздались крики, топот и гомон. Накиюддин-бек побелел, а Борька высунул голову за дверь.
— Вели твоего бека! — с усмешкой сказал он мне, — весь двор солдатами забит. Кавалерия. Спешиваются, щас рыскать начнут.
Я втолкнул Накиюддин-бека в руки Степану.
— Береги его!
Затем, перебросившись парой фраз, анархисты приготовились. Прошло несколько минут, и дверь сарая распахнулась. На пороге толпились солдаты с нацеленными в темноту (ламповый фитиль Лев прикрутил едва началась суматоха) карабинами, задевая друг друга ножнами сабель.
Из темноты грянули выстрелы. Пулемет, три винтовки и три пистолета буквально выбросили солдат во двор, а вслед за ними, не давая и секундной передышки, ринулись мы.
Мы палили во всякого не из нашей компании, палили плотно и яростно. Боюсь, Абдалика тоже завалили под горячую руку, ну, а что делать?
Зато нам удалось оттеснить солдат в дом, завладеть их лошадьми и, пока Теоретчик поливал дом огнем, остальные с гиканьем вылетели на улицу. Степан держал у себя на седле Накиюддин-бека, который пытался указывать дорогу, но бек делал это по-французски и Степан, несмотря на свое прошлое, мало что понимал. Цирковых терминов бек не употреблял.
Находу перекинув бека мне, Степан задержался, чтобы прикрыть уходящего со двора Теоретчика, но того все-таки достали пулей, огрызающиеся из дома турки. Правда, потом стало ясно, что вскользь.
Не все, кто пришли нас арестовывать, вошли во двор. Ну, а как же? Несколько всадников караулили парадный выезд, но их мы смяли, причем Марусины сабли вдоволь нагулялась по турецким башлыкам.
Оставались те, кто караулил черный ход. Они не погнались за нами верхами, а спешились и стреляли вслед. Нам оставалось только прижимать шенкеля.
Наметом мы вылетели из города, и я, по просьбе бека, направил наш отряд под гору к морю. Но и здесь нас ждала засада. Навстречу шел эскадрон турок в бордовых мундирах, наклонивших вперед пики навроде казачьих. И тут я увидел такое, что забуду не скоро.
