По склону горы, прихрамывая, карабкался уцелевший враг, надеясь спрятаться за деревьями. Рыцарь взмахнул рукой, в воздухе мелькнуло синеватое лезвие, и последняя обезьяна покатилась вниз, дёрнулась пару раз и затихла. А де Ликатес слез с коня и начал не спеша обходить поверженные тела, в беспорядке валявшиеся на дороге и по обочинам, — их было десятка полтора. Хрум подходил к очередному телу, осматривал его и шёл дальше, к следующему, — я следила за ним со странной смесью гадливости и восхищения. Возле одного из сражённых противников он задержался — тускло сверкнул окровавленный меч, обезьяна засучила ногами, взбивая пыль. Я отвернулась. Какая гадость эта ваша заливная рыба…
* * *
Дальше мы ехали молча. Говорить как-то не хотелось — мне даже не верилось, что всего десять минут назад я шутила с этим парнем, забрызганным сейчас кровью с головы до ног, и строила ему глазки. Нет, я понимаю, злые враги — типа закон жанра, — и всё-таки… Уж очень отвратно смотрится изуродованный труп разумного существа — пусть не человека, но очень на него похожего. Это в кино умирают красиво и понарошку, а здесь, оказывается, всё взаправду и всерьёз…
Так, в молчании, мы обогнули гору. Дорога уходила вниз, в очередную лощину; Хрум натянул поводья и сказал, указывая на появившийся впереди столб чёрного дыма:
— Там постоялый двор — вернее всего, уже был. Кажется, я знаю, почему нам никто не попался навстречу.
Мне очень не хотелось ехать к этому дыму — я догадывалась, что я там увижу. Но другой дороги не было, и мы двинулись вперёд. За каждым деревом мне мерещились враги, молчание сделалось невыносимым, и я не выдержала.
— Кто они такие, эти косматые обезьяны?
— Серые гоблины, — отозвался рыцарь, — воины Вам-Кир-Дыка. Они охотились за вами, леди Активиа, — я почувствовал их присутствие ещё в гостинице, где мы ночевали. Они натасканы на выполнение особых заданий, владеют кое-какой магией, хитры, беспощадны, опасны. К счастью, их было немного, и они не ожидали встретить боевого мага, — он криво усмехнулся, — иначе исход нашей встречи мог быть совсем другим. Серые гоблины — умелые бойцы, диверсанты-коммандос, говоря языком вашего мира.
— Чего-чего-чего? А откуда тебе известны понятия моего мира?
— Я там бывал, — ответил де Ликатес — просто, словно речь шла о поездке в соседнюю деревню.
— А поподробнее можно?
Я заинтересовалась не на шутку. Это что получается, попасть из мира в мир можно не только случайно, но и по собственному желанию? Значит, если этот мир станет мне поперёк горла, я смогу отсюда слинять? Вопрос был не праздным — перед моими глазами ещё стояли изрубленные тела серых гоблинов, в ушах ещё звучали их предсмертные хрипы, а после слов Хрума я поняла, что могло быть и наоборот — одни клыки у этих мартышек чего стоят.
