— Кто это? — спросила я таукитянина, не поворачивая головы.
— Князь д'Анакор Отданон, — пояснил Озаботтэс свистящим шёпотом. — Родной брат князя Эрма — ваш дядя, ваше величество.
Опа-на! Так вот каковы мои родственники, значит. Да, если все они похожи на этого парня, то они и верно крутые ребята…
— А это моя типа тётя, да? — уточнила заинтересованная я.
— О, это отдельная и очень интересная история! Я вам расскажу, — зашептал менеджер по невестам и осёкся: мои как бы родственники были уже рядом.
Князь д'Анакор остановился передо мной, и мне стало как-то не очень уютно под его тяжёлым испытующим взглядом. Я беспокойно заёрзала, и тут лицо князя озарилось скупой, но доброй улыбкой.
— Ты внешне мало похожа на Активию, — голос у этого Отданона походил на рокот далёкого камнепада, — хотя, — он замолчал, пристально глядя мне в лицо, — есть, есть в тебе что-то от моей племянницы. Я рад, что хотя бы тень Активии снова будет жить в этом мире — она была отчаянной девчонкой. И поэтому вместе с пожеланиями счастья и любви прими от меня этот подарок.
И с этими словами мой дядя самых честных правил повернулся к своей спутнице и снял золотое покрывало с того, что она держала.
Отпад… На плоском серебряном блюде лежал огромный кристалл горного хрусталя, ощетинившийся многочисленными как бы отростками. Кристалл переливался искрами света, таящимися в его глубине, — завораживает, блин.
— В каждой семье Отданонов есть такой кристалл, — пояснил д'Анакор, — символ чести и чистоты помыслов. Сегодня родилась твоя семья, племянница, и пока этот кристалл цел, ей ничто не угрожает. Храни его, Активиа.
— Возьмите хрусталь, королева Алава, — услышала я негромкий голос Шумву-шаха, — все прочие дары могут подождать — кроме этого, поднесённого вашим родственником.
"Только бы не уронить" — промелькнуло у меня в голове, пока я вылезала из-за стола. Однако всё обошлось: я приняла дар, поблагодарила князя, а затем вездесущий Озаботтэс разместил поднос с кристаллом среди прочих подарков. Я вздохнула с облегчением.
Чета Отданонов села за стол для почётных гостей, вместе с королевскими магами, чисто белые хламиды которых по требованиям ритуала стали голубовато-розовыми. Поток поздравителей пошёл на убыль, гости рассаживались, и я, воспользовавшись передышкой, напомнила Озаботтэсу о его обещании рассказать мне о моей как бы тёте.
— Её зовут Нивея-Хея-Кея, — сообщил словоохотливый таукитянин, — и она уроженка Полуночной стороны.
