— А вот здесь вы и заблуждаетесь, — встревает вдруг в разговор Эд Пу. Он весь побагровел, от злости его аж трясло. — Что, думаете, я не слышу? Думаете, что можете трепать языками о моем сыне, что хотите? Это вам с рук и сойдет. В этом городе власть — это я, запомните. И учтите, у нас с Крошкой большие планы. С его-то талантом! Я уже вхожу в совет олдерменов, а на той неделе открывается вакансия в Сенате штата если только один старый дурак — я знаю о ком говорю, — не окажется крепче, чем выглядит. Так что берегись, юный Хогбен, ты и твоя семейка еще заплатите мне за оскорбления.
— Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива, — парирую, а Крошка ваш и взаправду омерзителен.
— Ничего, скоро он поймет, что не это главное. Мы, из рода Пу, вообще трудны для понимания. Слишком глубоки, наверное, хотя вряд ли вам это что-нибудь говорит. А на мне лежит ответственность за то, чтобы род наш никогда не угас. Никогда. Вы слышите, Лемюэль?
Дядюшка Лем зажмурил изо всех сил глаза и головой замотал быстро-быстро:
— Нет, нет и нет. Никогда я не сделаю этого. Никогда, никогда, никогда.
— Лемюэль, — говорит тогда Эд Пу этаким тихим и проникновенным голосом, — может быть вы хотите, чтобы малец испытал на вас свой дар, а?
— Бесполезно, мистер, — отвечаю я ему, — Вы же пытались заколдовать меня там, вместе с толпой. И что у вас вышло? Не тратьте попусту время, мистер Пу. Хогбена заколдовать нельзя.
— Э-э-э, — он хотел что-то сказать, но не нашелся, что ответить. — М-да. Я это обмозгую. Вот что, поиграем-ка в доброту. Вы ведь обещали вашему дедуле, что никого не убьете, хм? Вот вам задачка. Лемюэль, откройте ваши глаза и взгляните на ту сторону улицы. Видите вон там идет благообразная старая леди с корзинкой. Как вам понравится, если сейчас Малыш по моему приказу вышибет из нее дух?
Дядюшка Лем еще плотнее зажмурил веки.
— Я ничего не увижу. Я даже не знаю ее. Пусть это и в самом деле старушка и все смотрят на меня, и ждут, как я решу ее судьбу. Плевать, я не буду ее защищать. Хотите ее кончать — кончайте. Может быть ревматизм для нее куда худшее зло.
— Хорошо. А что вы скажете насчет вон той молоденькой дамочки с ребенком на руках? Вы только поглядите, Лемюэль. До чего же милый ребеночек. Смотрите, какая розовая ленточка у него на чепчике, а, Лемюэль? Ну-ка задай им, Малыш, по первое число. Нашли на них для начала бубонную чуму, что ли. А потом…
— Дядюшка Лем, — говорю я ему, чувствуя себя как-то неуютно, — я не знаю, что бы Дед сказал на это. Может быть…
