Они идут мимо киоска сувениров.
Мимо скамей, где отдыхают грузные курортники и грузные дети.
Открывается крутой откос наверх. По откосу — широкие ступени, декоративный кустарник.
Они поднимаются. Вверху — веранда, парусиновые пологи над ее пролетами. Над входом надпись: Ресторан «Магнолия».
оттуда доносится музыка.
Муж дамы:
— Ну как, Виктор? Выдерживаешь?
У Виктора сдержанная, но располагающая улыбка, ясный взгляд. То ли рассеянность, то ли растерянность:
— Не знаю. Еще не могу привыкнуть. Золотистая дама:
— Ах, Витенька! К хорошему люди привыкают легко! К хорошему мы вас быстро вернем. Правда, Альбина?
Девушка в той поре, когда всякая хороша. Мило-диковатая прическа. Улыбается вместо ответа.
ресторанная музыка ближе и громче.
Они уже — под шатром веранды. Белизна и сверкание столов.
Есть свободный, они садятся.
В прозор между балюстрадой и пологом — вершинки кипарисов где-то близко внизу, а за ними — море, море… Беленький пассажирский катерок.
веселенькая разухабистая музыка.
Муж
— Нет! Поразительное и удивительное не что Виктор там был, а что он оттуда вернулся! Невредимым!
Дама:
— Страдалец! Чего он там натерпелся! И ничего не хочет рассказать!
Мантров смотрит ясными глазами, улыбается умеренно:
— К сожалению, я ничего не помню. Я — все забыл…
Море — во весь экран, лишь край полога наверху, колонка веранды. И внемлющий профиль девушки:
— Но сейчас-то вам — разве плохо?
только голос его:
— Хорошо бесконечно.
Море. И профиль девушки.
В кадр входит плечо и темя официанта, наклонившегося к их столу:
— Антрекот — два, фрикассе из лопатки — раз… Суфле лимонное четыре…
Голова Мантрова запрокинулась, кадык ходит по горлу:
— Будто в насмешку…
Общий вид ресторана. Чистая кушающая публика. Дородные официанты просторными проходами снисходительно разносят подносы. Две пары покачиваются между столиками. На эстраде — маленький оркестр: струнные, саксофонист, ударник.
бесшабашный мотивчик. Голос Мантрова:
— Будто в насмешку вот такой же оркестрик по воскресеньям играл и там…
Скрипка и виолончель и движущиеся их смычки остаются резкими. Остальные инструменты и все оркестранты расплываются…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . но резко звучит все тот же, все тот же распущенный мотивчик. . . . . . . . . . . . . . . . . .
И проступают четверо оркестрантов в черных спецовках, и черных картузиках. Над козырьками картузиков, выше сердца на спецовках и над левыми коленями у всех — белые лоскутки с черными номерами. У первой скрипки, одутловатого парня с добродушным видом, — номер С-213.
