Разумеется, мы доехали благополучно. Тросы у лифтов прочные, из стальной проволоки.
— Папа, помнишь, как мы застряли между этажами с двумя американцами. Они были из этой фирмы, да?
— Точно. Один был американец, миллионер. Другой пуэрториканец, его секретарь.
— Я тогда тоже перетрусила. Закричала: «Спасите!» Я же маленькая была.
— Да, ты ходила в первый класс. А помнишь, как этот миллионер остался тогда без одного из своих миллионов?
— Не помню. Расскажи.
— Американцы очень любят держать пари. Когда кабина застряла между этажами, я заключил с ним пари, что через три минуты мы спустимся вниз. Он сказал, что это невозможно: пока придут ремонтники, пока найдут неисправность… Поспорили на миллион и ударили по рукам. После чего я нажал на кнопку «стоп», а потом сразу на кнопку первого этажа. И через три минуты ему пришлось выписать чек на миллион долларов.
— Откуда ты знал, что надо нажимать на эти кнопки?
— Дело в том, что лифт не сломался, он просто остановился. Там было тесно: мы с тобой везли санки, а у них был большой чемодан. Ты прижалась к стенке и случайно задела головой кнопку «стоп»…
— Ты это видел?
— Нет, догадался. Такая же история случилась со мной раньше. Я нечаянно облокотился на кнопку «стоп», и лифт остановился. Нажал на кнопку «вызов», и дежурная объяснила по микрофону, как сделать, чтобы снова поехать.
— Хитрюга!.. А если бы ты ошибся и лифт сломался по-настоящему, например, из-за перегрузки?
— Кто не рискует, тот не выигрывает.
— А куда делся этот миллион?
— Проспорил американцу. Он оказался не так прост. Не моргнув глазом, подмахнул чек на миллион долларов и предложил: «Спорим еще на один миллион, что я быстрее произнесу алфавит». Поспорили. На счет «три» я затараторил как из пулемета: «А, б, в, г, д, е, ё, ж, з…» А он спокойно произнес: «Ал-фа-вит». Как я мог забыть этот детский розыгрыш?!
— Папа, ты давно боишься лифта?
— С детства. Я же вырос в маленьком сибирском городке. У нас самый высокий дом был двухэтажный. Первый раз я увидел лифт, когда мне было пять лет. Мой старший брат Борис поступил в Московский университет…
— Разве у тебя есть брат?
— Двоюродный, сын дяди Толи и тети Иды. Поступил, значит, Глеб в университет…
— Борис.
— Не перебивай. Поступил Борис в МГУ и прислал домой уйму денег — половину своей стипендии. И мы всей семьей поехали в Москву. Сначала на санях до станции, а потом четверо суток на поезде. На вокзале Борис нас почему-то не встретил — я уже не помню почему. Пришлось самим добираться до университета на Воробьевых горах. А жил он в общежитии на тридцать восьмом этаже. Столпились мы перед лифтом, глазами хлопаем…
