Демотт и Маккензи вернулись к своему столу, где некоторое время вели довольно бессвязный разговор. Затем снова зазвонил телефон. На этот раз звонили с Аляски, из Прудхо-Бейя.
— Говорит Тим Хьюстон. Боюсь, у меня плохие новости. Сэм Броновский в больнице. Я нашел его без сознания на полу в кабинете Финлэйсона. Кажется, его стукнули по голове чем-то тяжелым. Попали по виску, где черепная кость совсем тонкая. Врач говорит, что, возможно, есть трещина, он сейчас заканчивает делать снимки. Но сотрясение мозга есть точно.
— Когда это произошло?
— Полчаса назад. Не больше. Но это не все. Пропал Джон Финлэйсон. Он исчез вскоре после возвращения с четвертой насосной станции. Обыскали везде. Никаких следов. Ни в одном из зданий. А если он на улице в такую ночь, тогда… — Последовала многозначительная пауза. — Его хватит ненадолго. У нас сильный ветер, метель и температура между тридцатью и сорока ниже нуля. Все заняты его поисками. Возможно, он был атакован тем же человеком, который напал на Броновского. Может, он вышел наружу чем-то одурманенный. Может, его увели насильно, но не понимаю, как это могли сделать в присутствии такого количества людей. Вы появитесь?
— ФБР и полиция штата уже на месте?
— Да. Но имеет место дальнейшее развитие событий.
— Сообщение из Эдмонтона?
— Да.
— Требуют закрыть трубопровод?
— Откуда вы знаете?
— Они выставляют одинаковые требования. Мы здесь тоже получили. Я поговорю с мистером Брэди. Если не перезвоню, значит, мы на пути к вам. — Он положил трубку и сказал Маккензи: — Армагеддон? Достаточно, чтобы разбудить Джима?
— Более, чем достаточно.
Фергюсон, пилот, был не в духе и не без оснований. В течение всего полета он многократно связывался с центром управления в Прудхо-Бейе и знал, что погода впереди очень опасная. Порывистый ветер достигал сорока миль в час, несущийся снег снижал видимость у поверхности земли до нескольких футов, а толщина несущегося снежного одеяла оценивалась в шестьдесят футов и даже больше, — условия для посадки в темноте скоростного реактивного самолета очень далекие от идеальных.
Фергюсон имел в своем распоряжении новейшие навигационные и посадочные средства, и хотя мог совершить приземление вслепую, предпочитал видеть твердую землю своими глазами прежде, чем коснуться ее колесами. Но зная Фергюсона как законченного пессимиста, трое его пассажиров не особенно беспокоились, так как были совершенно уверены, что он не станет рисковать своей жизнью и жизнью тех, кто у него на борту, и просто повернет назад, если найдет условия для посадки неприемлемыми.
