У Муши не получилось рассказать об этой истории нянечке, она лишь провела пёрышком по её ладоням и сморщенное усталое лицо женщины озарила улыбка…
11.
Пригородный автобус запаздывал с отправкой. На остановке толпились люди, а водитель чуть поодаль невозмутимо обходил машину кругами, пинал ногой шины, заглядывал под днище.
— Что же это в самом деле делается, — возмущались предстоящие пассажиры, — билеты продают на одно время, а выпускают в другое!
— Да сломался он, не видишь что ль? Скажи спасибо, если вообще поедем, а не пешком пойдём. Вон водила озабоченный ходит, на лице поломки написаны…
— Нет, товарищи, так не годится! Есть маршрут, продали билеты, извольте-везите…
— Литвинова, ты что тут потеряла?
Инна не обратила внимания на прозвучавшую реплику, как и на все предыдущие. До тех пор, пока её не дёрнули за рукав. Нагло. Бесцеремонно. Надо бы обругаться. Она обернулась и недобро прищурилась сквозь солнцезащитные очки:
— Кирилл? Здравствуй! Какими судьбами?
— На ловца, как говорится, и зверь бежит! — загадочно приветствовал её бывший однокурсник по журфаку. Он был славным волосатым очкариком всё время, которое Инна его помнила. Походы, бардовские песни под гитару собственного сочинения на непонятном никому языке "эсперанто". Улыбка и безразмерные серые свитера с замызганным гофрированным воротом. Кира Либезов…
— А я-то думаю, известная журналюга, акула шариковой ручки копает и копает траншеи возле небезызвестной мне дачи, а старым друзьям — ни-ни!
— В каком смысле? — она всё больше запутывалась в его словах. — Выражайся яснее.
— Мне недавно один мент звонил, тоже, между прочим, по твою душу. Обидно, говорит, эта Литвинова такую бучу подняла, столько народу расшевелила, а к нам пожаловать не желает! Что, говорит, мы — не люди?
— Я уволилась из газеты, Кира. По собственному. Какой смысл писать, если тебя кромсают портняжьими ножницами. И при чем тут милиция?
Кирилл лёгким движением закинул свой рюкзак за спину, взял девушку под руку и отвёл в сторонку:
— По двум причинам, дорогая моя. Дело, в котором ты увязла, связано с очень нехорошими людьми. Они на верняка сейчас тобой интересуются, мне ли тебе объяснять, каким образом. А в милицию ты сходи. Тебе повезло, что тебя ещё помнят и чтят как эту самую, ну как её, а, вспомнил, Хофрост. Совсем как хворост звучит…
— Совсем… — не перечила Инна.
— Погоняйло что ли? Или замуж вышла за "иносранца"?
— Сценический псевдоним.
— Смешной. Но тебе подходит. Кстати о птичках. Во времена твоей славы в город наведывался Славик, бывший твой благоверный и мой друган. Со всей мамашей, — сыпал словами Кира, не давая Инне опомниться. — У мадам, когда узнала о тебе, челюсть отвалилась. И сейчас наверняка бантиком её подвязывает, ни одного показа мод по телику не пропускает. Публикации твои, сто процентов, перечитывает, голуба моя, кляня на чем свет — мол вон какую змею на сыне пригрела. Добра не помнящую! Я сам восхищаюсь последним твоим творением, "Беспроигрышный тотализатор", кажется. В "Аргументах" наткнулся недавно. Ну и вляпалась ты, Инка, по самое не хочу!
