Ветер утих. На западе небо вишнево — красное. В мелколесье возятся и попискивают какие-то пичуги. Со всех сторон раздаются птичьи голоса.
«Фьюить — фью! Фьюить — фью!» — заливаются дрозды. Сквозь хор голосов прорвалась барабанная дробь: «Тр-р-р-р! Тр-р-р-р!» Это дятел. С высоты «проблеял» бекас. На бугор прилетел еще один глухарь. Я его не видел, но шум крыльев слышал отчетливо. Погасил я теплинку, затоптал ее, осторожно поднялся на гребень бугра, сел на пень и приготовил блокнот. Птичий хор понемногу стихал. Не унимались только дрозды. Вдруг прямо у меня над головой загрохотали мощные крылья. Меня даже ветром обдало. Глухарь! Я задрал голову. Петух сидел так близко, что его можно было сбить палкой. Он тут же заметил меня и с грохотом улетел. Я еще смотрел вслед глухарю, как услышал: «Крех-крех-крех! Крех-крех-крех! Крех-крех-крех!»
На одном уровне со мной над мелколесьем неторопливо летела большая серая бабочка. Она почему-то кряхтела. Приглядевшись, я увидел, что у бабочки вертикально вниз торчит длинный нос, и догадался, что это вальдшнеп. «Цвирк! Цвирк! Цвирк!» — раздалось слева. Кряхтевший вальдшнеп резко свернул на звук, нырнул в чащу и исчез.
Я отметил в блокноте время пролета первого вальдшнепа и направление его полета.
«Чьи вы? Чьи вы? Чьи вы?» — спросил кого-то пролетающий чибис.
Еще один глухарь сел где-то в соснах на бугре. Быстро темнело, но небо оставалось светлым.
Свистя крыльями, пролетела стайка уток. Потом где-то рядом прокряхтел невидимый вальдшнеп. В соснах на бугре затэкал глухарь. Он тэкнул раз, другой и умолк. Немного спустя опять затэкал, сначала редко, потом все чаще и чаще. Тэканье вдруг оборвалось, и раздался звук, очень похожий на скрежет стали, когда точат нож о нож.
«Да ведь это песня глухаря!» — догадался я и весь обратился в слух. Глухарь повторил свою песню еще раз, и еще, и еще. На болоте затэкал и заскрежетал другой глухарь. Пара вальдшнепов мелькнула на светлом небе и нырнула в овраг. Глухари пели беспрерывно.
Тучи разорвались, и в просвете заблестела звезда. Глухарь на бугре вдруг перестал скрежетать, тэкнул и замолк.
— Алеша, где ты? — негромко позвал меня бесшумно подошедший Иван Иванович.
— Здесь! — отозвался я.
Глухарь с грохотом сорвался и улетел.
— Подшумели петуха, — сказал Иван Иванович, — ну да ладно. Домой пора.
Когда мы пришли домой, Борис и Толик чаевничали.
— Видел глухаря? — спросил меня Борис.
— Так же, как вижу тебя!
— Жаль, что я с вами не пошел, — вздохнул Борис, — в следующий раз пойду обязательно!
