Бродил я по приозерной низине целыми днями. Нельзя сказать, чтобы охота моя была особенно удачной, но и на неудачу сетовать было нельзя.
Дни были длинными, и в жару я отдыхал где-нибудь на пригорке, в стороне от озера. Поблизости от воды донимали комары, а чуть в стороне, в степи, их почему-то не было. Правда, туда изредка прилетали слепни, но пяток слепней это не рой комаров.
Однажды мой полуденный отдых был нарушен самым неожиданным образом. Я сладко дремал в легкой тени невысоких кустиков, как вдруг сквозь дремоту мне послышалось блеяние ягненка. Поблизости ни аилов, ни отар не было, и этот звук встревожил меня. «Наверно, овца с ягненком отбилась от отары, — подумал я, — нужно отогнать ее в аил Джанмурчи».
Вставать мне не хотелось, но все же я поднялся, и тут всего в десятке метров от меня шарахнулось горбоносое длинноногое животное. Сайга! Сайга увидела меня и, опустив голову, побежала в степь На бегу она громко, но коротко проблеяла. Из травы выскочили два маленьких сайгачонка и, смешно копируя движения матери, побежали вслед за ней. Невдалеке послышался топот: там бежали сразу три сайги с сайгачатами.
На другой день приехал Джанмурчи.
— Сайгаки пришли, — сказал он, — за сайгаками волки придут. Если бы ты здесь жил не один, то я не стал бы беспокоиться. Одному в степи плохо: все может случиться. Очень тебя прошу, поедем в аил!
Волков я не боялся, но причинять лишнее беспокойство доброму человеку не хотел и вернулся в аил.
Вскоре в аил приехал Сизов. За ужином Джанмурчи сказал: — Теперь нужно смотреть в оба: волки хоть и идут за сайгаками, но так же охотно едят овец и телят.
— А где сайгаки были раньше? — спросил я. — Откуда они идут? — Сайгаки, как птицы, — ответил Джанмурчи, — осенью уходят на юг и всю зиму живут там, где снега поменьше. Весной они бывают у нас, но не остаются, а уходят дальше, к озеру Балхаш.
— И много их?
— Очень много. Сайгачьи табуны будут идти мимо нас несколько дней.
— Доктор, а как же сенокосы, которыми вы так дорожите? Не потравят их сайгаки?
— Нет, сайгаки туда не заходят. Они не любят высокую траву. Их излюбленное место среди кустиков полыни и солянок.
Табунки сайгаков я встречал целую неделю. Потом они исчезли.
Илларионыч рассчитывал вернуться через неделю, но прошло уже три недели, а его все не было. Я стал уже скучать в одиночестве, хотя, по правде говоря, без наставлений бригадира и без его повседневного контроля жить было легче. Просто мне надоело целыми днями бродить одному по степи. Не с кем и словом перекинуться. Вечерами, за ужином, мы беседовали с Джанмурчи, но все же это было не то. Да и к тому же я начал нервничать: известий от Илларионыча не было. Не случилось ли с ним беды?
