Пока мать и сын обмениваются сантиментами, я завариваю ещё чаю и совершаю вылазку до унгуца и обратно, чтобы взять одежду и всякую дребедень. Всё-таки спать когда-то надо. Возвращаюсь как раз вовремя -- Азамат уже начинает задаваться вопросом, куда я делась.
-- Ох, где ж вас положить-то? -- снова начинает причитать матушка. -- У меня и комната ведь всего одна, и кровать...
-- На печке, -- тут же предлагает Азамат.
-- Ну, это я супругу твою на печку положу, а тебя-то куда?
-- А мы там вдвоём не поместимся? -- интересуюсь я, вспоминая что-то из древних сказок. Вроде бы если на печке можно спать, то она реально большая должна быть...
-- Да вы что! -- всплёскивает руками матушка, но Азамат уже заглянул в комнату.
-- Поместимся, -- рапортует он. -- Ты, ма, не переживай, мы привыкли рядышком спать.
Ма ещё долго не может примириться с таким аскетизмом, но поскольку других спальных мест всё равно нет, то и возразить ей нечего. Потом я требую мыться, и Азамат по указанию матери притаскивает из сеней бочку, в которую мне наливают тёплой воды. Муданжцы вообще народ чистоплотный, но идея мыться проточной водой дальше столицы пока не ушла. Азамата я, естественно, тоже загоняю освежиться, а потом, уже на печке, натираю своим "земным снадобьем", как называет его матушка (ей приходится объяснить, чем это вдруг запахло).
-- Целительница? -- поражённо переспрашивает она со своей кровати из-за печной занавески. -- Сума сойти, слово-то какое! Я его только в песнях о белой богине и слышала.
-- А что, она тоже целительница? -- интересуюсь я, с усилием втирая крем в просторы Азаматового торса.
-- Да, она может наделить человека целебной силой, -- расслабленно отвечает он, и вдруг прямо подскакивает.
-- Лиза! А ты ведь мне кое-что обещала!
Я хитро улыбаюсь.
-- Ну да, было дело.
-- И?
-- А при маме можно? -- шёпотом спрашиваю я на всеобщем.
-- Да уж говори скорее! -- отмахивается он.
-- Я беременна.
Глава 6.
Он резко садится и, естественно, впечатывается лбом в потолок, не рассчитанный на такие габариты. Хватается за голову и шипит. Мне это живо напоминает какую-то дурацкую комедию, и я покатываюсь со смеху, изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы его не обидеть, и от этого хохоча ещё заливистей.
-- Вы чего там? -- спрашивает снизу матушка. Причину членовредительства она не поняла, потому что я говорила на всеобщем.
