Река в этом месте очень широка. Она начинает расширяться у южной оконечности острова Гуайартивари и там, где в нее вливается Гуавьяре, напоминает большое озеро. Здесь есть где разгуляться стихии, потому что вокруг нет ни холмов, ни лесов, которые ослабили бы порывы ураганного ветра. И если на море судно может просто отдаться на волю волн, то здесь оно неизбежно будет выброшено на берег.
Матросы это знали, но ничего не могли сделать, чтобы предотвратить катастрофу. Попытаться спастись, прежде чем лодки ударятся о скалы, можно было только вплавь. Господин Мигель, господин Фелипе и господин Баринас вышли из-под заливаемого волнами навеса; они были готовы ко всему.
— Обидно потерпеть кораблекрушение у цели! — сказал один из них.
На борту «Гальинеты» сержант Марсьяль пытался сохранять спокойствие. Если бы гибель грозила ему одному, он с невозмутимостью старого солдата, много чего повидавшего на своем веку, смирился бы со своей участью. Но Жан, сын его полковника... дитя, с которым он отправился в это опасное путешествие... как спасти его, если пирога пойдет ко дну, не достигнув берега? Сержант не умел плавать, а если бы и умел, что бы он мог сделать среди этих бушующих волн? И все-таки он бы бросился в воду, и если бы не смог спасти Жана, то погиб бы вместе с ним.
Юноша, однако, сохранял спокойствие. Он стоял на корме, крепко уцепившись за поручни. Он видел опасность и не отводил глаз... Он шептал имя своего отца.
Сначала чубаско отогнал лодки от устья Гуавьяре, а затем стал сносить их по диагонали в направлении Сан-Фернандо, так что матросам не было необходимости работать шестами. Весьма желательное направление, при условии, что лодкам не будет грозить никакая опасность. Однако рассчитывать на это было трудно: ярость чубаско не знает границ. Бешеные порывы ветра, шквал дождя и град, картечью прошивающий соломенные крыши навесов, обрушиваются на пироги.
Но кто-то был рядом с ним, кто-то незаметно для него оберегал его, в то время как лишившиеся управления пироги то шли рядом, то расходились, гонимые капризными волнами. Жак Эллок не терял юношу из виду, и, когда лодки шли борт о борт, рискуя протаранить друг друга, он думал лишь о том, как поддержать и ободрить Жана. Только нуждался ли он в этом, такой невозмутимый перед лицом смертельной опасности?
— Еще две минуты, и нас выбросит на берег, — сказал Жермен Патерн, стоя на носу «Мориче».
— Будем готовы спасать других, — коротко ответил Жак.
