Великолепная Ориноко - Жюль Верн

— Этой дискуссии, похоже, конца не будет, — сказал господин Мигель, прерывая яростный спор своих коллег.

— Конечно, нет, — ответил господин Фелипе, — если для этого я должен поступиться своими убеждениями и согласиться с точкой зрения господина Баринаса.

— Ну а я ни за что не соглашусь с мнением господина Фелипе! — заявил господин Баринас.

Уже добрых три часа эти упрямцы беспрерывно спорили. Яблоком раздора явилась знаменитая южноамериканская река, главная водная артерия Венесуэлы, Ориноко[1]. Ученые пытались уточнить, в каком направлении движется Ориноко в своем верхнем течении. С востока на запад, как указывали последние карты? Или же — с юго-запада на северо-восток? В последнем случае Атабапо или Гуавьяре вряд ли можно было бы считать притоками Ориноко.

— Атабапо — это и есть Ориноко, — решительно утверждал господин Фелипе.

— Нет, Ориноко — это Гуавьяре, — не менее категорично возражал господин Баринас.

Что касается господина Мигеля, то он разделял точку зрения современных географов, считавших, что Ориноко берет свое начало в той части Венесуэлы[2], которая граничит с Бразилией[3] и Британской Гвианой[4], и, следовательно, вся река находится на территории Венесуэлы. Однако попытки господина Мигеля примирить своих друзей остались безуспешными, ибо у них был еще один весьма существенный повод для разногласий.

— Нет, — твердил один, — Ориноко берет свои истоки в Колумбийских Андах[5], и Гуавьяре, которую вы считаете притоком, и есть Ориноко; верхнее течение ее проходит по территории Колумбии[6], а нижнее — по территории Венесуэлы.

— Заблуждение, — возражал другой, — Ориноко — это Атабапо, а не Гуавьяре.

— Ах, друзья мои, что до меня, так мне приятнее считать, что одна из самых прекрасных рек Америки несет свои воды исключительно на территории нашей страны.

— Тут дело не в самолюбии, — возразил господин Баринас, — а в географической истине. Гуавьяре...

— Нет!.. Атабапо! — воскликнул господин Фелипе.

Противники вскочили, готовые вцепиться друг в друга.

— Господа... господа! — увещевал их господин Мигель, мягкой натуре которого претили шумные споры.

На стене комнаты, где бушевали эти географические страсти, висела карта, на которой пунктиром были обозначены 972 квадратных километра территории Соединенных Штатов Венесуэлы. Она претерпела значительные изменения под воздействием политических событий. Все началось с того дня, когда (в 1499 году) спутник флорентинца Америго Веспуччи