Ориноко.
— Послушайте, дорогие коллеги, — сказал господин Мигель, все еще надеясь примирить противников, — достаточно взглянуть на эту карту, чтобы убедиться в следующем: откуда бы она ни текла, а особенно если она течет с востока, Ориноко описывает плавную дугу, в то время как Атабапо и Гуавьяре придали бы ей форму нелепого зигзага...
— Не все ли равно, будет это плавная дуга или зигзаг, — воскликнул господин Фелипе.
— Важно, чтобы это соответствовало характеру рельефа, — закончил господин Баринас.
Действительно, совершенство формы вряд ли могло быть аргументом в споре. Речь ведь шла о географическом явлении, а не о произведении искусства. А потому аргументация господина Мигеля била мимо цели. Он это почувствовал. Тогда, чтобы изменить характер дискуссии, он решил прибегнуть к другим доводам. Вряд ли и они смогут примирить противников, но, возможно, заставят их, словно сбившихся со следа собак, броситься вдогонку за третьим кабаном.
— Хорошо, — сказал господин Мигель, — давайте посмотрим на проблему с другой стороны. Вы утверждаете, Фелипе, да еще с каким жаром, что Атабапо — это не приток нашей великой реки, а сама Ориноко...
— Да, утверждаю.
— А вы, Баринас, с не меньшим пылом отводите эту роль Гуавьяре.
— Именно.
— А не может ли так быть, — продолжил господин Мигель, — что вы оба заблуждаетесь?
— Оба! — воскликнул господин Фелипе.
— Нет, только один, — решительно сказал господин Баринас, — и это Фелипе.
— Выслушайте меня до конца, — возразил господин Мигель. — У Ориноко есть и другие притоки, не менее значительные и полноводные, чем Атабапо и Гуавьяре. Например, Каура — на севере, Апуре и Мета — на западе, Касикьяре и Икуапа — на юге. Взгляните на карту. Так вот, я спрашиваю, почему бы не считать за Ориноко один из этих притоков, а не вашу Атабапо, мой дорогой Баринас, и не вашу Гуавьяре, мой дорогой Фелипе?
Подобная мысль была высказана впервые, а потому неудивительно, что наши спорщики не сразу нашлись, что ответить. Им и в голову не приходило, что не только Атабапо и Гуавьяре могут претендовать на роль истока Ориноко.
— Послушайте, — воскликнул господин Баринас, — это же несерьезно, вы шутите, господин Мигель.
— Напротив, очень серьезно, и я нахожу естественным, логичным и, следовательно, вполне допустимым, что и другие притоки могут оспаривать право быть истинной Ориноко.
— Вы шутите! — возразил и господин Фелипе.
— Я никогда не шучу, если речь идет о географических вопросах, — серьезно ответил господин Мигель. — На правом берегу в верхнем течении Падамо есть...
