«Памирцы» использовали свой опыт. Решили сетку не забрасывать вслепую, как в прошлый раз, а накрыть ею «зверя», когда обнаружат его.
Билл задержался в лодке, перезаряжая видеокамеру новой кассетой. Отстав от углубившихся в чащу «охотников», он побежал за ними. И снова, как в Калифорнийском лесу, споткнулся и упал, но если тогда мужественно продолжал съемку, то теперь, к несчастью, он ничего не успел запечатлеть на ленту. И только по рассказу Тома, все наблюдавшего, узнал, что «охотники» зашли за группу низкорослой растительности и там в яме, «берлоге», как они это назвали, сидело уснувшее мохнатое существо.
Когда Танела увидела его, она ахнула. Он был совершенно такой, как в их палатке на Кавказе, сидел в той же позе, уткнув лохматую голову в высоко поднятые колени. Неужели это опять «он», за тысячи километров?!
Но когда «он» поднялся, она поняла, что это другое существо, натянувшее сетку головой, ставшей вровень с кроной соседнего дерева. А лохматая шерсть вверху была с белой отметиной. «Меченый», — как потом скажет Чингиз.
И еще она отлично помнила, что у того «похитителя» уши были человеческие, разве что побольше, а у этого они были заостренными кверху, напоминая ей Бемса, но у того они были подрезаны еще в щенячьем возрасте. А вот у волков…
Сеткой прижимали лесное чудовище четверо дюжих мужчин.
И тут произошло нечто необъяснимое.
Собственно. Танела однажды уже видела это, только ей никто не поверил. А теперь видели все, кроме Билла, так и не сумевшего снять это «необыкновенное явление».
Охотники тупо смотрели на накрытую сеткой яму, где только что находилось, казалось, уже пойманное чудовище.
— Сквозь земля ушел, — сказал Чингиз.
— Это невероятно! — воскликнул Том. — Я этого не видел.
— А куда ж ему еще уйти? — спросил Алеша. — Ясно, сквозь землю. Вроде бы провалился.
— Провал! Провал экспедиции! — воскликнул в отчаянии Сафронов. — Что-то мы сделали не так. Я же говорил…
А что он говорил, он и сам бы не вспомнил. Танела была в восторге.
Стоящий рядом с нею, чтобы оберегать ее, Сеня-очкарик сказал:
— Я могу внести ясность.
— Ясность? Во что? — поинтересовался Болотов.
— Во все то, что мы ищем и что вы в Памире искали, а мы на Кавказе.
— Что тут можно придумать? Что?! — с горечью воскликнул Сафронов.
— Я предлагаю привлечь вековые народные наблюдения. И позволю себе процитировать запомнившиеся мне места из книги Сергея Максимова, изучавшего русский народный эпос.
— У Сени компьютерная память, — сказала Танела Тому.
