Ник (совсем тихо). Спасибо. А что… что сталось с тем… который застрелил свою мать?
Джордж. Не скажу.
Ник. Не надо.
Джордж. Следующим летом он вел машину по загородной дороге с ученическими правами в кармане, а отец сидел в кабине справа от него. Он сделал крутой поворот, чтобы не задавить дикобраза, и врезался в большое дерево.
Ник (почти умоляюще). Не-ет…
Джордж. Мальчишка, конечно, уцелел. В больнице, когда он пришел в себя и опасность для жизни миновала, ему сказали, что отец умер. Он, говорят, засмеялся, сначала тихо, потом все громче, громче и не мог остановиться, и только после того, как ему сделали укол в руку, только после этого он впал в забытье, и смех стал тише, тише… и наконец совсем затих. А когда он более или менее оправился и его можно было тронуть с койки, не боясь, что он будет отбиваться, его перевели в психиатрическую лечебницу. Это было тридцать лет назад.
Ник. И он… все еще там?
Джордж. Да, конечно. И мне говорили, что за все эти тридцать лет он… не проронил… ни звука.
Довольно долгое молчание; прошу секунд на пять.
Марта! (Пауза.) Марта!
Ник. Я же вам говорил… она варит кофе.
Джордж. Вашей истеричной жене, которая то опухает, то опадает?
Ник. Раз опухла. И опала.
Джордж. Раз опухла? А больше этого не случалось?
Ник. Нет. Больше не случалось.
Джордж (сочувственно помолчав). Самое печальное в жизни человека… Впрочем, нет! Одно из самых печальных явлений в жизни человека… это то, как он стареет… Как некоторые стареют. А знаете, как у психически больных? Знаете? У тихих?
Ник. Нет.
Джордж. Они не меняются… не превращаются в стариков.
Ник. А кажется, должны бы!
Джордж. В конце концов, вероятно, и стареют… но не в обычном смысле этого слова. У них сохраняется толстокожая безмятежность… ничего у них не изнашивается… даже нижний… нижний этаж…
Ник. Вы ЭТО рекомендуете?
Джордж. Нет. Хотя некоторые обстоятельства все же очень печальны. (Подражая митинговому оратору.) Но нечего скулить, берите жизнь за глотку, чего там жаться! Выше голову! Не скулить! (Пауза.) У Марты не бывает ложных беременностей на почве истерии.
Ник. У моей жены была ОДИН раз.
Джордж. Да. Марта вообще не беременеет.
Ник. Да… Теперь уж вряд ли. А другие дети у вас есть? Может, дочки?
Джордж (принимает это за остроумную шутку). Что у нас есть?
Ник. Кто еще есть?.. Или только один ребенок — ваш сын?
Джордж (не собираясь откровенничать). Да. Один-единственный… один мальчик… наш сын.
Ник. Ну что ж… (Пожимает плечами.)
