- Вертушки-то нету! Петька Саков сбил!
- А ты откуда знаешь, что Петька?
- А он сегодня утром шел в школу на утренник и кричал, что собьет.
Павел мрачно посмотрел на крышу.
- Да, для него я делал, как же! А может, она упала? - он вынул из-за пояса книгу и протянул ее Феде. - Подержи-ко, братко.
Павел быстро влез на забор, а с забора на серую тесовую крышу, на которой там и тут изумрудными пятнами зеленел мох.
- Паш, Петька всегда пристает! - плаксиво говорил Федя, запрокинув голову. - А вчера камнем стукнул. Знаешь, как больно!
- Вот я его сам стукну! - проворчал Павел и поднялся во весь рост на крыше. Он стоял высокий, худощавый, с острыми, как у всякого подростка, локтями и коленками. Ветер теребил его непослушные темно-русые волосы. Было Павлу без малого четырнадцать лет, а по виду можно дать и все пятнадцать. - Эй ты, рыжий! - вдруг закричал он.
- Кто там? Петька? - спросил Федя, пританцовывая от волнения на месте.
- Петька.
- Ну вот, так я и знал!
- Рыжий! - кричал Павел. - Это ты вертушку сбил? Чего? Ух, я тебе сейчас дам!
Он соскользнул с крыши на забор как раз в ту минуту, когда на крыльцо из избы вышли Татьяна и ее соседка Ксения.
- Пашутка, ты зачем это через забор? - крикнула Татьяна.
- Так быстрее, маманька!
Павел скрылся на улице. Федя, не задумываясь, полез на забор следом за братом.
- Федюшка, а ты куда? Разве калитка тесна стала? Штаны порвешь!
- Не порву, маманька!
Татьяна грустно покачала головой:
- Вот озорники!.. Рассказали бы матери, какой в школе утренник был, так нет, опять на улицу!
- А, пускай, - улыбнулась Ксения. - Ведь мальчики, Таня.
- Хлопот с ними много...
Они присели на крыльце: Татьяна - высокая, худощавая, с бледным, утомленным лицом, и Ксения - низенькая, полная, очень подвижная, с неясным румянцем на загорелом лице. Обеим им было по тридцати пяти лет, с самого раннего детства связывала их большая дружба.
- Ну что ж, что хлопот много, зато ведь мальчишки у тебя смышленые, бойкие. А мне вот скучно без детей, - вздохнула Ксения.
- Да, ребята у меня хорошие... А все ж я иной раз тебе, Ксения, завидую... Ты вон ликбез уже окончила! Грамотная! В активистках ходишь, от всей деревни, можно сказать, почет.
- Ой, подружка, да ведь я чуток подучилась только, - сказала Ксения певучим грудным голосом. - А уж ворчал мой Федор на меня за это! Как вечером, бывало, в школу собираюсь, так он на дыбы: сиди дома, и все! Однако приструнила я его.
Татьяна с ласковой улыбкой взглянула на подругу:
