- Ого, а дочка-то, пожалуй посильнее отца! - подмигнул Дымов.
- Мотя, что это значит? - спросила учительница.
- Да ну, Зоя Александровна...
- Что «Да ну»?
- Понимаете, Зоя Александровна, какая блажь ей в голову пришла? - сердито пробасил Потупчик. - Говорит, в избе-читальне скатерки на столе нет. Так вот ей отдай последнюю простыню!
Дымов переглянулся с учительницей и рассмеялся так заразительно, что следом за ним захохотали ребята и гулким басистым емехом закатился сам Потупчик.
- Ай да Мотя! Вот так придумала!
- И ничего смешного нет! - говорила она, тяжело дыша. - Я такой секрет знаю, как красную краску делать. Вы знаете, какая скатерть будет? Первый сорт!
- Вот и потолкуй с ней, - махнул рукой Потупчик.
Дымов вынул платок и вытер глаза.
- Что за ребята у вас, Зоя Александровна! Положи ты эту простыню на место, Мотя! Мы вам из района скоро пришлем и скатерть, и занавески на окна, и разные картины, и новые книги.
- Вот это да! - восторженно вырвалось у Павла. - А «Чапаев» будет?
- Фурманова? Будет, Павлик!
Павел спросил с надеждой:
- А вы Чапаева видели? - Ему очень хотелось, чтобы этот хороший человек знал Чапаева, о геройских подвигах которого пионерам много рассказывала Зоя Александровна.
- Чапаева не видел, Павлик... А вот Фурманова хорошо знал. Вместе против беляков воевали. - Дымов прикоснулся пальцем к шраму на щеке. - Вот она - памятка о тех временах. - Он обернулся к учительнице и прибавил: - Заждались меня, ребята, наверное? Сейчас я вам текст для лозунгов дам.
Взрослые ушли в избу, а пионеры в ожидании уселись на крылечке.
- Сейчас дождик пойдет, - тихонько сказал Федя, опасливо косясь на нахмурившееся небо.
Уже совсем стемнело, в избах засветился огонь. Набежал ветер, пошевелил волосы ребят и снова стих.
- А дождь, это самое, и впрямь сейчас посыплет, - вздохнул Яков и вдруг настороженно стал прислушиваться.
С улицы донесся сердитый женский крик:
- Яшка! Яшка!
Яков слетел с крыльца, словно его толкнули в спину.
- Ой, ребята, пропал! Мать зовет... Иду-у, маманька!.. - он перемахнул через забор и исчез в темноте.
- И я побегу... - Клава поднялась. - Как бы и мне не досталось! Федя, идем, я до дому доведу.
Федя вопросительно взглянул на брата.
- Паша, пойдем?
- Иди, иди, братко. Я лозунги возьму у Дымова.
Клава и Федя ушли. Было слышно, как они мягко шлепали босыми ногами по пыльной дороге.
Павел и Мотя сидели молча. Мотя долго смотрела на его неясный профиль, наконец прошептала:
