- Выходит, что у вас в Герасимовке кулаков нет? Что ни фамилия, то бедняк или середняк. А вот люди говорят другое.
- Да кто говорит-то, товарищ Дымов?
- Хотя бы Потупчик.
Председатель хрипловато рассмеялся.
- Больной человек Потупчик этот, товарищ Дымов. Я вас предупредить позабыл...
-Странно... я не заметил.
- Больной, больной! В умственном расстройстве.
Дымов помолчал.
- Ну а учительница тоже «в умственном расстройстве»?
Морозов заулыбался снисходительно.
- Зоя Александровна? Да ведь она, товарищ Дымов, без году неделю в Герасимовке живет. Где же ей знать всех? - Он вдруг сделал серьезное лицо и понизил голос, чуть склоняясь к собеседнику: - А вообще я вам сказать должен, что заметил я за ней левацкие загибы!.. Не из троцкисток ли она, товарищ Дымов? Конечно, считается комсомолкой, да ведь Захаркин и того выше был - секретарь райкома партии! Не была ли связана с Захаркиным?
Дымов сказал резко:
- Ну, уж это - вы меня простите, Морозов, - глупости!
- Я не в смысле наговора. Я, товарищ Дымов, в порядке бдительности. Все-таки маскируются враги!
- Да, враги маскируются...
Председатель встретился с Дымовым глазами и снова отвел их в сторону.
- А может, конечно, и я сам в чем не разобрался. Человек я не шибко ученый...
За порогом послышались шаги, коротко скрипнула дверь, и в комнату просунулась седая бородка Кулуканова. Морозов оживился:
- Вот, пожалуйста, товарищ Дымов, Арсений Игнатьевич Кулуканов - первый агитатор за колхоз.
Кулуканов неторопливо переступил порог, пригладил пальцами бородку.
- Я с превеликим удовольствием в колхоз вступлю, - сказал он и с достоинством кивнул Дымову. - За мной дело не станет. Только народ в Герасимовке у нас несознательный.
- Почему вы так думаете? - спросил Дымов быстро. - Я со многими гражданами уже беседовал.
Председатель усмехнулся:
- Лукавят, товарищ Дымов, правду в лицо сказать боятся.
- Боятся? Не заметил. У вас люди прямые. Сегодня еще на активе поговорим, завтра на собрании. Вот они правду-то и скажут.
- А в душе против, - вздохнул Кулуканов и сел рядом с Дымовым. - Не все у нас до колхоза доросли.
Снова заскрипела дверь. Стукнув сапогами, порог переступил Иванов в расстегнутой поддевке.
- Опять я к вам...
- Пожалуйста, Федор Тихонович, - привстал Дымов.
- Входи, входи! - сердито крикнул Иванов в дверь и, обернувшись к Дымову, прибавил: - Только я домой пришел, а жена опять за свое!
Вошла Ксения, смущенно прислонилась у двери к стене, заложив за спину руки.
