— Кто тут удирает?
— Никого, мол. Все на работу пошли.
Олекса (Бажаторник — руководитель хозяйства) — в другие двери.
— Куда ты удираешь! Ты староста? Бригадир?
Тот с испугу молчит.
— Нет. Я керевник хозяйства.
— Председатель колхоза? Так что ж ты, дурак, удираешь?
Потребовали выездных коней. Он и хлопец обменили. Хлопцу предложили жеребца.
— Не надо. У меня и этот такой.
Командир спросил:
— Ну что, хороший конь?
— Хорош, товарищ командир. Не ржет.
Спросили еще:
— Где тут живут полицаи?
Слушал, волновался и все думал: «Что это? Может быть, фронт?». И отвечал: «Нет, не может».
Перед окнами мелькнула фигура в тулупчике. Леня! В Колодистом он слышал, что на Вильховой красные. Я отправился на ту сторону.
Хотелось идти быстро и резко. Ноги словно стали легче. Сдержался. Виду подать было нельзя. В хате Луки совали чарку. Поздравляли Очерешенко племянницу. Только под общий гул и обменивались. И опять вопрос: присоединяться?
Леонид{16} старухе:
— Это люди идейные. О своей жизни они не думают. Ведь иначе эта земля на сотни лет останется порабощенной.
Шел на Вильховую. Сдерживал порывистость его. Для маскировки сунул ему корзинку с бутылкой.
Пришел он и рассказал, что партизаны действительно были. Конница. Ярком пошли на юго-запад, к Дубине (дубовый лес). Будто дальше на Торшевку. Советовались.
Позже нам передали:
— Сидите на месте, сберегите себя.
Был Перс. Потирал руки.
— Сам наших видэл? Дэдушка видэл? Я вчера на празднике был. У нас землю делили на десятки. Музика был. Старишина, начальник — все в школе. Потом смотрю — нэт начальства. Говорят, четыре машины раненых немцев привезли. Так им.
* * *
Мария Кифоровна остановилась у плотника.
— Идите-ка, я вам всю правду скажу. Красные на Вильхове. Что, может, уж немцам конец?
Галя, разумная девушка пятнадцати лет: — Нехай коровушку берут, та в ниметчину не ловлять.
* * *
Постепенно выяснилось, что было в селе. Наехало человек пятьсот. Большинство зеленая молодежь. Много девчат, но есть и пожилые. Откуда они? Некоторые девчата говорили, что присоединились под Полтавой. Были многие из Орловской области. Почти все говорили, что прошли уже пятьсот километров. Кто говорил — прорвались через фронт. Кто — обросший местным населением десант. Многие из пленных. Будто распустили уже два лагеря. Какой-то пожилой говорил: «Нас трое в отряде. Кроме меня дочь и сын».
Внешне: кто в чем. Поверх кожушков, фуфаек мадьярское, немецкое, советское обмундирование, немецкие летние шинели. Обуты все хорошо. Сапоги, на многих валенки с галошами. Женщины в теплых платках. У одной даже оранжевый. В штанах защитных.
