Хосров растерялся.
— Ну зачем же так грубо, товарищ? — сказал он мягко. — Спрос — не грех. Не обижайтесь. Идите, за мной, покажу…
Вскоре они остановились у больших распахнутых ворот. Хосров показал пальцем:
— Смотрите, вот он — здравотдел. Тут все: и здравотдел, и наша больница…
Ризван и Нанагыз вошли во двор. Пройдя немного, остановились, посмотрели по сторонам. Гюлейша Гюльмалиева увидела их из окна, спустилась во двор:
— Вам кто нужен, товарищ? Кого ищете? Ризван не ответил, отвел глаза в сторону, Нанагыз подошла к Гюлейше, представилась:
— Я мать Рухсары.
Гюлейша покосилась на Ризвана:
— А кто этот парень?
— Извините… Он мой сын…
— Значит, брат Рухсары?
— Нет.
— Кто же он все-таки?
Гюлейша недружелюбно смотрела на приезжих. "Кажется, выстрел мой попал в цель, — подумала она. — Письмо сделало свое дело". Нанагыз негромко сказала:
— Это Ризван, жених Рухсары.
— Жених!.. — Гюлейша сделала изумленные глаза. — У Рухсары есть жених?! Вы правду говорите?.. У этой девушки есть жених?! А мы думали… — Она не договорила.
Нанагыз смутилась, опустила голову, пробормотала:
— Не то чтобы жених… Но так про них говорили…
Гюлейша подошла ближе к Ризвану. Ей хотелось встретиться с ним глазами. Ризван же от стыда готов был провалиться сквозь землю.
— Здравствуйте, красавец! — Женщина развязно протянула Ризвану руку. Удивляюсь, как это вы вспомнили про свою невесту! — Она отвела лицо в сторону, буркнула: — Какое легкомыслие… — Опять взглянула на Ризвана: — Словом, вы приехали в гости к Рухсаре? Это замечательно! Однако ей немного нездоровится… — Гюлейша обернулась в сторону дома, закричала: — Эй, Рухсара!.. Слышишь, Рухсара?!. Ай, гыз!..
Никто не отозвался на ее зов.
Гюлейша задорно-игриво посмотрела на Ризвана, пояснила:
— На свое имя она не откликается. Попробуем по-другому… — Она закричала что было силы: — Сачлы!.. Эй, Сачлы!.. Эй, девушка!.. Эй, Сачлы!.. — Гюлейша, прищурившись, насмешливо уставилась в лицо Ризвана: — Правда, от кос ее осталось одно лишь воспоминание!.. Но прозвище у нее прежнее — Сачлы!.. Эй, Сачлы!..
Нанагыз показалось, что сердце ее вот-вот выскочит из груди.
Во двор вышла Рухсара, в темной трикотажной кофточке, голова ее была повязана белой косынкой. Увидев мать и Ризвана, опешила.
"Приехали! Зачем?! Зачем они здесь?! Как стыдно!"
Она стояла посреди двора, растерянная, с лицом белым как мел.
Гюлейша сказала ей:
— Иди, иди! Ай, гыз, иди же, твои приехали!.. — Женщина сделала жест в сторону Рухсары: — Вот она — Рухсара, пожалуйста!.. Наша Сачлы!..
