Сказав это, старик метнул насмешливый взгляд на Мюршюда-оглу. Тот обиженно поджал губы:
— Это в чей огород ты бросил камень?
— В тот огород бросил, куда следовало бросить. Я смолоду стреляю без промаха. Все это знают, и ты тоже, Мюршюд-оглу.
— Не перебивай его, пожалуйста, Мюршюд-оглу, — попросил Демиров. — Пусть старик говорит. Годжа-киши усмехнулся:
— Я-то старик. Однако и Мюршюд-оглу не меньше старик, чем я. Это даровые сливки молодят его, придают румянец его щечкам. Он большой любитель каймака.
— Честное слово, товарищ райком, — вставил Мюршюд-оглу. — Если старик не затеет спора, он заболеет. Такой у него характер.
— Споров боятся только те, кто может проспорить, — парировал Годжа-киши. А заболеть у нас здесь трудно — воздух целебный.
Демиров сделал попытку отвлечь своих спутников от взаимных препирательств.
— Так ты никогда не болел, дедушка? — спросил он.
— Случается, болею насморком. Но я умею лечиться от него: жена варит настой из кислого алычового повидла, выпью — пропотею, и наутро я здоров.
— Значит, врачей вы здесь не знаете?
— Знаю одного. Несколько дней назад к нам приехал доктор, такой же седой, как я. Познакомились.
Демиров, поняв, что старик говорит про Везирзаде, оживился:
— Ну и как, нашли общий язык?
— Время у меня было самое горячее — я вот этот жернов заканчивал. Не смогли пока что поговорить как следует. Но познакомились. Приехав, Доктор зашел к нам. Посмотрел мои глаза, красные они у меня, не понравились ему. Я говорю: "Доктор, это из-за моих девяноста!" Он засмеялся, я тоже засмеялся. Словом, мы поняли друг друга. А прежде, сынок, я без промаху попадал в бегущего оленя за полкилометра. Сейчас же мутным все кажется. — Годжа-киши обернулся к Мюршюду-оглу: — А ты, по-моему, не стареешь, земляк. Такой же крепкий и бравый, как Кероглу!..
Дорога еще круче пошла под гору. Волы, почувствовав облегчение, зашагали быстрее. Люди тоже прибавили шагу.
После того как Годжа-оглу возглавил колхоз, в деревню была проведена вода. Это было первое, с чего он начал свою председательскую деятельность. Вода дала возможность дашкесанлинцам заложить сады, заняться выращиванием овощей.
Весной и летом деревня принаряжалась, надевая изумрудное одеяние. Деревню окружали огороды, где в изобилии росли картофель, кукуруза, желтоголовые подсолнухи; радовали глаз капустные поля — словно кто аккуратно, рядами, уложил сотни белых тюрбанов.
По проекту низкорослого, худенького, черноглазого инженера, который в последнее время часто наведывался в деревню, вскоре должно было начаться строительство электростанции, что позволило бы механизировать некоторые виды сельскохозяйственных работ. Годжа-оглу мечтал о том, как у них, первых в районе, заработают с помощью тока молотилки и веялки. Он уверовал в мощь электромоторов еще в то время, когда работал на бакинских нефтепромыслах.
