Преподобному Бафорду Джо Ходжесу, несмотря на его пятьдесят с лишним лет, было чем гордиться. Подвыпив, в кругу близких ему людей он любил говаривать, что у него не только язык хорошо подвешен. И эта грубоватая острота всякий раз вызывала у присутствующих восторг. Он питал слабость к молоденьким девушкам, и во всех поездках, разумеется деловых, его сопровождала новая секретарша. Он любил разнообразие.
Господь щедро одарил Ходжеса, и это сыграло не последнюю роль в его карьере. Ибо у истоков её лежала кругленькая сумма, полученная им в наследство от некой престарелой матроны, последние годы жизни которой были согреты любовью тогда ещё двадцатипятилетнего Ходжеса.
Как отличалось от той старой развалины юное тело Ивлин Мей.
Он быстро разделся и наклонился над ней. Ивлин Мей смотрела на него, как заворожённая.
Потом Ивлин Мей любила поболтать. Но Ходжес уже не слушал. Она успела порядком ему наскучить. Всё-таки два месяца — это очень большой срок. Ни одна из предшественниц Мей не задерживалась так надолго. Конечно, в постели она была хороша, но простовата. У него уже была на примете одна молоденькая Наставница в Эламе. Как же её звали? Какое-то сложное имя. А, да, Иегосава. Точно. Дочь Иорама и сестра Агазия. Вторая Книга Царств, 11,2.(Особым предметом его гордости было превосходное знание Библии). Он был уверен, что двадцатилетняя Иегосава, у которой были такие чудесные чёрные глаза и мягкий чувственный рот, будет счастлива служить Господу в объятиях Учителя. Он улыбнулся про себя, предвкушая, как снимет с неё грубый серый балахон. Её тела Ходжес ещё не видел, но воображение у него было развито вполне.
Конечно, он не сразу забудет Ивлин Мей. Она была родом из Северной Каролины, из обедневшей аристократической семьи. Её предкам, в числе которых был даже один из полководцев армии Конфедератов, принадлежали плантации, и сама она словно сошла со страниц «Унесённых ветром». Пожалуй, это и привлекало Ходжеса больше всего. В своё время, когда он был жалким полунищим бродячим проповедником, шансов оказаться в постели с такой женщиной у него было не больше, чем у последнего негра с плантации её предков. Но сейчас она лежала рядом в роскошной каюте его яхты, а в швейцарском банке у него было отложено несколько миллионов долларов.
Да, — подумал он, — ты проделал большой путь, Бафорд Джо.
В шестнадцать лет, когда умерла мать, он убежал из дома и первое время зарабатывал на жизнь поденной работой. Смышлёный подросток очень скоро понял, что от работы в поле спину ломит куда сильнее, чем от поклонов и молитв, которыми так донимал отец. И Бафорд решил по его примеру проповедовать Слово Божие.
