— Моя задача — вернуть его сознание и волю. Я психолог и занимаюсь тем, что называется депрограммирование. Не бесплатно, разумеется. Подобных мне в Штатах всего несколько человек, мы не в состоянии помочь всем, кто в нас нуждается.
— Но, может быть, если я привезу Джеффа домой, мы с матерью объясним ему, что любим его, что…
— Бесполезно. Через неделю он сбежит от вас, и на этот раз вы даже не будете знать, где он. Вы не понимаете, Фрэнк. Думаете, что вы собираетесь похитить сына, но это не так. Его уже похитили Души Господни. Они лишили его разума, воли, превратили в послушную марионетку. Чтобы добиться этого, его почти не кормили, заставляли работать по десять часов в день, не давали спать, пока не убедились, что в нём не осталось ничего личного. Постоянные молитвы, бдения, занятия — всё это нужно было для того, чтобы он возненавидел то, что находится вне стен братства. И помочь ему теперь может только профессионал.
Фрэнк Рид внимательно посмотрел на Морса.
— Ясно. Что я должен делать?
Когда совещание закончилось, Ходжес поднялся наверх, в свою каюту. На большой двуспальной кровати его ждала стройная блондинка не старше двадцати лет. Она сидела, подложив под спину подушку, и листала журнал. Её изящное обнажённое тело отражалось в огромном, во всю стену, зеркале, что делало её ещё более соблазнительной.
— Бафорд, ну где ты пропадаешь? Я жду тебя уже два часа.
— Извини, Ребекка.
— Не зови меня этим дурацким именем. Меня зовут Ивлин Мей, и ты это прекрасно знаешь.
Ходжес осклабился, поддразнивая её, и стал раздеваться.
— Это Храм Божий, тебе дано библейское имя.
— Иди ты знаешь куда!
Она отбросила журнал и пристально взглянула на него. Внезапно выражение её глаз изменилось. Теперь в них светилось ничем не сдерживаемое желание и страсть.
— Я так долго ждала тебя, Баффи. Просто с ума схожу. Ну же, раздевайся быстрее.
Официально Ивлин Мей Лэнгли была Наставницей и в бортовом журнале яхты записана в качестве секретарши преподобного Ходжеса. Они только что провели несколько упоительных недель на Багамах. И в течение всех этих напоённых солнцем дней и пропитанных морским солёным ветром и волшебным лунным светом ночей она не оставляла его своим вниманием. Ивлин Мей очень добросовестно относилась к своим обязанностям.
Настроение Ходжеса улучшилось. Выпитое виски согрело, перспектива увидеть свой портрет на обложке Тайма приятно возбуждала, но это тепло и возбуждение не шли ни в какое сравнение с теми чувствами, которые вызывал у него вид Ивлин Мей, обнажённой, ждущей, дрожащей от нетерпения. Его возбуждал острый запах её тела, в котором смешивался аромат духов и горячей женской плоти.
