Вокруг церкви расположились фашисты. Двое сидели прямо на ступеньках крыльца, кто-то играл на губной гармошке.
— Стой здесь, — приказал Клоссер.
Он пошел покачиваясь к наряду, Вика смотрела, как пережимаются его женские ягодицы, открытые задравшимся мятым форменным пиджаком.
— У, стрельнуть бы по твоему толстому фашистскому заду!
Он открыл перед ней двери собора, просунул внутрь факел. Вика зашла в темноту, огненные блики пробегали по лицам спящих вповалку людей. Первой она узнала пожилую соседку, которая спасла ей жизнь неделей раньше.
Кто-то приподнял голову: папин завхоз, Вика узнала и его яйцеобразную голову с завитками по краям.
Ася спала в обнимку с матерью, обе они лежали возле амбразуры — на краю пропасти. Немцы, очевидно, понимали, что никто не побежит через этот лаз слишком отвесный, почти вертикальный склон вел в долину.
— Ну, нашла, — спросил Клоссер по-немецки?
Вика отрицательно покачала головой.
— Они все будут пиф-паф!
Немец прицелился пальцем и, произнося «паф, паф», стрелял в людей.
— За что? Что они сделали?
— Они предали Христа! — был ответ, — их всех расстреляют.
Стены надвигались на Вику, она четко различила фрагменты фресок, прикрытые грязной штукатуркой, раньше она не видела эти изображения над окнами, она еще раз взглянула на Каменских. Марк Семенович бережно укрыл головы своих женщин рукой, другой накрыл их, словно боялся проснуться уже без них.
Клоссер вынес из помещения факел и позвал Вику.
Она побежала домой, как только церковь скрылась за поворотом дороги. Клоссер не погнался за нею.
Павла Павловича Вика подстерегла в огороде, у туалета. Окликнув его, она рассказала о вчерашнем, о Каменских, о полусотне людей, томящихся в церкви неподалеку.
Павел Павлович заметно похудел за последнее время, кожа на нем висела, он был бледен и рассеян.
— Деточка, таких вещей больше не предпринимай, это ты не можешь, это ты не в силах.
— Павел Павлович, я в силах, в силах. Павел Павлович, здесь где-то должна быть библиотека, то есть церковные документы, монастырские…
— В поселке может и не быть, это же дела такие… А зачем?
— Ходы, понимаете. Ася рассказывала, что церковь эта была главной храмовой церковью монастыря, вы не видели, там на подъеме даже корни монастырской стены сохранились. Там лазы должны быть, дорогой, замечательный Павел Павлович!
Хирург закусил губу, закивал сам себе.
— Как же их искать?
Викин мозг работал виртуозно.
— Может, спросить у стареньких, кто здесь давно живет, кто до революции здесь жил?
