В Алькином сознании Валентина была не женой Дронова, а просто соседкой. Она ни разу не видела их вместе, ни разу даже не видела Дронова в окружении детей. Быть может, именно из-за этого и чувствовала себя совершенно спокойно и даже комфортно?
Но однажды, когда Алька уже работала в ресторане, она в очередной раз столкнулась с Валентиной в подъезде.
— Здрасьте, — привычно поздоровалась она.
Но ответного приветствия на сей раз почему-то не услышала. Никогда раньше Валентина ни словом, ни жестом не давала понять, что ей известно о романе мужа и соседской девчонки, всегда здоровалась ровным голосом и тихонечко проходила мимо. В тот же раз одарила Альку таким презрительным, пропитанным жгучей ненавистью взглядом, что та застыла на месте, похолодев от ужаса. И только в то мгновение поняла, что натворила.
Мало того, что отбила мужа от жены. Она еще и забрала отца у детей! Причем в самом прямом смысле. Потому что сама воспринимала Дронова не только как единственного в своей жизни мужчину, но и как отца. Росла ведь безотцовщиной, деда и то, можно сказать, не имела — разве от немощного старика, умеющего с трудом выговорить четыре слова, можно дождаться мужского воспитания?! А тут — вот он, Дронов. Здоровый взрослый мужик, появившийся рядом с Алькой в момент взросления. Если у нее кто-нибудь когда-нибудь кроме учителей проверял домашние задания, так это Дронов. Если кто-нибудь когда-нибудь заботился о ней по-мужски, так это опять таки Дронов. Если кто-то воспитывал ее без нотаций, одном своим присутствием рядом — то снова Дронов. Дронов, Дронов, Дронов. Он заменил собою Альке целый мир, все человечество. И она была уверена, что владеет им по праву. Потому что раз у нее кроме него никого нет, значит, ей он и принадлежит.
И только наткнувшись на уничтожающий своею ненавистью взгляд Валентины, словно бы вспомнила о том, что Дронов женат, что имеет двоих ребятишек, а ведь Маринка, страшно сказать, всего-то на шесть лет младше самой Альки. Может, и она уже понимает, почему отца вечно нет дома? Ведь ей уже четырнадцатый год! А Матвейка?! Он, конечно, еще маленький, наверняка еще ничего не понимает, но ведь он фактически не видит отца…
Дронову Алька ничего не говорила, но сама практически постоянно думала о том, что разбивает чужую семью. И едва ли не каждый день давала себе слово, что вот завтра, или лучше с понедельника, непременно начнет новую жизнь, что вычеркнет из нее Дронова, что вернет его семье. Умом понимала, что именно так и нужно поступить. А вот сердце категорически отказывалось его отпускать. Потому что если Алька потеряет Дронова, вся ее жизнь превратится в один бесконечный вакуум, высасывающий из сердца, из мозга, из души жизненные силы.
