И скакун хутгальский шаха прыгал по коврам.
Шах на верхнюю ступеньку лестницы встает.
Видит — купола над башней несказанный взлет,
Свод высок, — от Хаварнака он свой род ведет,
Пышностью он попирает звездный небосвод.
А суфра благоухает розовой водой,
Амброй, винами и манит сладостной едой.
И когда Бахрам свой голод сладко утолил,
Начал пир и вкруговую винный ковш пустил.
А когда он пить окончил гроздий алый сок,
Капельки росы покрыли лба его цветок,
Молвил он: «О, как радушен ты, хозяин мой!
Чудно здесь! Твой дом обилен, как ничей иной.
И настолько эта башня дивно высока,
Что арканом ей обвили шею облака.
Но на шестьдесят ступеней этой высоты
В шестьдесят годов — как станешь подыматься ты?»
Тот ответил: «Шах да будет вечен! И при нем
Кравчим гурия да будет, а Замзам — вином!
Я мужчина, я привычен к горной крутизне,
И по лестнице не диво подыматься мне.
А вот есть красавица — обликом луна,
Словно горностай султана, словно шелк, нежна:
Но она быка, который двух быков грузнее,
Каждый день на башню вносит на девичьей шее,
Шестьдесят ступеней может с ношею пройти
И ни разу не присядет дух перевести.
Этот бык — не бык, а диво; то не бык, а слон,
Жира своего громаду еле тащит он;
В мире из мужчин сильнейших нет ни одного,
Кто бы мог хоть на полпяди приподнять его;
Но быка того на плечи женщина берет
И на кровлю башни вносит — под высокий свод».
Шах Бахрам от удивленья палец прикусил.
«Где ты взял такое диво? — старца он спросил.—
Это ложь! А если правда — это колдовство!
И покуда не увижу чуда твоего,
Не поверю я!» И тут же привести велел
Эту женщину; мгновенья ждать не захотел
Вниз по лестнице хозяин быстро побежал,
Женщине, быка косящей, все пересказал.
Сребротелая все раньше знала и ждала,
И она готова с шахом встретиться была;
Одеяньями Китая стан свой облекла,
И своих нарциссов томность розам придала,
Обольщения сурьмою очи подвела,
Тайных чар огнями взоры томные зажгла.
Плечи, как венцом, одела амброю кудрей;
Локоны черны, как негры, на щеках у ней,
Родинка у ней индуса темного темней, —
Рвутся в бой индус и негры — воинов грозней.
Маковка в венце жемчужин южной глубины,
Покрывало словно Млечный Путь вокруг луны.
А в ушах они рубинов и камней зеленых
Превратили в буйный рынок, скопище влюбленных,
Применила семь она снадобий сполна
И как двухнедельная поднялась луна.
Вот она к быку походкой легкой подошла,
Голову склонив, на шею чудище взяла,
Подняла! Ты видишь — блещет самоцвет такой
Под быком! При этом блеске, словно бык морской,
