Он бы мог на дне пучины по ночам пастись
И — ступенька за ступенькой — побежала ввысь
Женщина и вмиг на кровлю круглую вбежала,
У подножия престола шахского предстала
И, смеясь, с быком на шее перед ним стояла.
Шах вскочил, от изумленья ничего сначала
Не поняв. Воскликнул: «Это — наважденье сна!»
С шеи на пол опустила тут быка Фитна,
И, лукаво подмигнувши, молвила она:
«Кто снести способен наземь то, что я одна
Вверх благодаря чудесной силе подняла?»
Шах Бахрам ответил: «Это сделать ты могла
Потому, что обучалась долгие года,
А когда привыкла, стала делать без труда;
Шею приноравливала к грузу день за днем.
Тут — лишь выучка одна, сила — ни при чем!»
А рабыня поклонилась шаху до земли
И сказала: «Терпеливо истине внемли!
Ты за долг великой платой должен мне воздать.
Дичь без выучки убита? А быка поднять —
Выучка нужна? Вот — подвиг совершила я!
В нем не сила, в нем видна лишь выучка моя?
Что же ты, когда онагра подстрелить умел,
Ты о выучке и слова слышать не хотел?»
Милую по тем упрекам вмиг Бахрам узнал;
В нетерпенье покрывало он с луны сорвал,
Ливнем слез ланиты милой жарко оросил.
Обнимал ее, рыдая, и простить просил.
Выгнал прочь и злых и добрых, двери притворил,
Молвил: «Хоть тебе темницей этот замок был,
Я, послав тебя на гибель, убивал себя.
Ты цела, — а я разлукой истерзал себя».
Села дева перед шахом, как сидела встарь
И сказала: «О смиривший смуту государь!
О разлукою убивший бедную Фитну!
О свиданьем ожививший бедную Фитну!
Пыл моей любви меня же чуть не задушил.
Шах когда с копытом ухо у онагра сшил
Не пернатою стрелою — шариком свинца,
Небеса поцеловали руку у стрельца.
Я же, если в сдержанности доброй пребыла,
От любимого дурное око отвела;
А всему, что столь прекрасно кажется для нас,
Нанести ущерб великий может вредный глаз.
Я ль виновна, что небесный прилетел дракон
И любовь затмил враждебным подозреньем он?»
Взяли за сердца Бахрама милые слова,
Он воскликнул: «О, как верно! О, как ты права!
Был бы этот перл навеки камнем раздроблен,
Если б он слугою честным не был сбережен».
И призвавши полководца, наградил его,
И рукой, как ожерельем, шах обвил его.
Как никто теперь не дарит из земных царей,
Одарил его и отдал целый город Рей.
Ехал шах домой, весною реял над страной,
Сахар на пиру рассыпал. В брак вступил с Луной.
И пока не завершили долгий круг года,
В наслажденье, в ласке с нею пребывал всегда.
