— Хорошо, — сказал Горгонерр. — Не станем его будить.
— Я буду у вас. Что-нибудь важное? — спросил Орик.
— Достаточно.
Горгонерр отключился от разговора первым.
Стал накрапывать дождь. Папа и Орик подняли плексовый верх и включили мощные фары.
— Мне грустно от ощущения, что Орик очень одинок, хотя у него и есть чудесная дочь, — сказал папа Пилли.
— Его жена погибла в той же космокатастрофе, что и мои родители, — как сквозь тугую пелену, как сквозь ватный занавес, услышал я голос Пилли, засыпая.
Горгонерр, конечно, сработал умно: моя встреча с детьми на следующий день была организована с помпой, бездна цветов, фотографов, кино— и телеоператоров… И детишки были всех «сословий», были и геллы. И вся эта толпа вполне помещалась в зале, потому что зал — в этом и заключался «ход» Горгонерра и шик — был залом Дома правительства; зал-цирк, на «арене» — стол, за которым сидел сам квистор, папа, Орик и я. Расчет квистора был точным: впервые в истории планеты дети собрались в Дом правительства для встречи с пареньком тринадцати лет. Конечно, этот паренек не то чтобы открыл новую звезду или новый принцип движения в космосе, но был инопланетянином, живущим не поймешь где и оказавшимся здесь впервые с тех пор, как политоры перестали быть птицами. Два момента делали тему прилета инопланетян особой: уж очень они были похожи на политоров, а этот, помладше (не жаба, не осьминог с блестящим мозгом), проявил себя прежде всего как истинный политор: спас политорскую девочку от зубов страшной криспы. Чужое существо (я) сделалось (да еще при похожести) абсолютно своим, близким… Поначалу политорские дети вели себя как нормальные дети, то есть шумели и задавали вопросы все вместе, а уль Горгонерр (думаю, специально), как добрая няня, хлопал ладонью по столу, призывая всех к порядку. И милые детишки осознали наконец, что ими командует не строгий добрый учитель, а добрейший Глава Правительства.
— А когда вы улетаете? Зачем вообще? Оставайтесь!
— Через семь дней. Жалко, конечно.
— Вот ужас-то, так быстро? Нет, правда, зачем?!
— Земля нас ждет. Мама ждет!
— А нельзя ей сообщить, что вы у нас задержитесь?
— Нельзя. Сигналы не доходят — Земля очень-очень далеко.
— А ваша мама двухглазая, как и наши?
— Ага. В точности. Очень строгая.
— А как это вы не напугались криспы? Это же чудовище!
— Не знаю. В тот момент я ничего не боялся. Я просто действовал, как было нужно. Это не храбрость. Так было нужно.
— Это ваш папа научил вас такой скромности? Или вы сами?
